Книга Теория гибрида, страница 112 – Пенн Кэссиди

Эти мужчины, которые украли меня у смерти и показали мне совершенно новую жизнь, начинали убеждать меня в обратном. Я чувствовала что-то сильнее, чем когда-либо прежде. Я стала видеть более ясно и впервые позволила себе надеяться, желать и чувствовать. Когда я снова посмотрела на Меррика, все начало становиться на свои места. Я начала точно понимать, что это были за чувства и почему они сводили меня с ума. Я так долго была в оцепенении.

— Мне кажется, я тоже влюбляюсь в тебя, — наконец прошептала я. Слова казались чужими на моем языке, но они не обжигали, срываясь с языка, как ожидала. Я почувствовала, как он напрягся, и его пальцы прекратили мягкую ласку в моих волосах, когда он выдержал мой взгляд. — На самом деле, я почти уверена, что уже влюбилась.

Его губы коснулись моих прежде, чем до меня дошла правда моих собственных слов. Я любила Меррика, правда любила. Я доверяла ему и заботилась о нем. Я чувствовала это глубоко в своих костях и знала, что если он когда-нибудь оставит меня, то буду искать его. Всю свою жизнь я была призраком в своем собственном теле, населяя его, но никогда по-настоящему не жила. Но после встречи с Мерриком, Атласом, Фаустом, Августом и Бастианом, впервые за свои двадцать четыре года жизни, я наконец почувствовала себя частью единого целого. Впервые я почувствовала, что я не одна. Я так долго была одна.

Когда я прыгнула с моста той ночью, вспомнила, как осознала, что если я действительно умру, не останется никого, кто будет скучать по мне. Может быть, Трикс. Какое-то время она оплакивала бы меня, но она была сильной. Моя мать была бы рада избавиться от бремени моего существования, и, возможно, Райан перестал бы мучить ее. У меняне было друзей, которые искали бы меня, не было любовника, который ждал бы моего возвращения домой. Это была всего лишь я, и я никогда не хотела чувствовать себя так снова.

Меррик крепко поцеловал меня, сбивая с толку мои мысли. Бережно прижимая к себе мою голову, как будто держал что-то драгоценное. В его ладонях чувствовалась легкая дрожь, как будто его, как и меня, переполняли эмоции. Мне было так хорошо здесь, в его сильных объятиях, и я знала, что имела в виду каждое слово, которое сказала ему.

Я позволила его куртке упасть с моих плеч, и он быстро убрал руки с моей головы, поглаживая ими мои плечи и талию, пока не оказался крепко сжимающим мои бедра. Я начала покачивать бедрами, прижимаясь к нему, чувствуя, как он твердеет в джинсах, и желая, чтобы они просто исчезли. Меррик прижался ко мне, притягивая еще крепче, и наши поцелуи стали неистовыми.

Оторвав свои губы от его губ, я задыхалась, шепча:

— Я хочу трахнуть тебя. — Я прикусила его губу, раз, другой, достаточно, чтобы его пальцы сдержанно впились в мои бедра. — Прямо здесь. Мне нужно трахнуть тебя прямо здесь. Мне нужно, чтобы ты был внутри меня, Меррик.

С шипением Меррик легко отодвинул меня назад и просунул руку между нами, расстегивая джинсы. Возбуждение и предвкушение пронзили меня, я зачарованно наблюдала, как он высвобождает член. Он был толстым, и я помнила, каким совершенным он чувствовался внутри меня той ночью в домике на дереве. Он был таким крупным мужчиной, что полностью затмевал меня, и мне это нравилось.

Приподняв меня за бедра, он положил меня поверх своего члена и погрузился. Воздух стремительно покинул мои легкие от полного ощущения, и Меррик выругался мне в плечо, когда я устроилась рядом с ним. Быть на такой связи казалось правильным — такой же правильной, которую я чувствовала с Августом несколько дней назад. У вампиров, возможно, и не бывает таких понятий, как предначертанные пары, но от энергии, текущей между нами, невозможно было отмахнуться.