Книга Теория гибрида, страница 110 – Пенн Кэссиди

— Это не делает тебя слабой, — сказал Меррик. Он почти рассеянно повертел в пальцах старую монету, и она звякнула о многочисленные кольца на его пальцах. — Если уж на то пошло, это каждый раз делает тебя сильнее. Смотреть смерти в лицо и принимать решение повернуться к ней спиной — это требует силы. Не физической силы, а чего-то другого.

— В трусости нет силы, — тупо сказала я. Знакомая боль пронзила меня изнутри.

— И в выживании нет трусости, — сказал он, не сбиваясь с ритма. Он перестал подбрасывать монету, убирая ее в карман, затем слегка повернулся и посмотрел на меня. — Ты хочешь кое-что узнать?

Я кивнула. Переместившись, Меррик протянул руку и притянул меня к себе, и я позволила себе упасть в его объятия, когда он положил подбородок мне на голову. Находясь в лесу в одиночестве, мы чувствовали себя так, словно оказались в своем собственном маленьком мире.

— Я тоже пытался покончить с собой, — сказал он. Это было так буднично, что застало меня врасплох. Его руки обхватили меня, крепко прижимая. — Вообще-то, я планировал это. Когда мой младший сын лежал на смертном одре в старости, я навестил его в нашей деревне. Он умер в окружении своих детей и внуков, мирный старик, проживший полноценную жизнь. Я пообещал себе, что в тот день, когда он умрет, покончу с собой, потому что был уверен, что не смогу жить дальше в мире, где моей семьи больше не существует.

Мое сердце болело за него и за потерю, которую ему пришлось пережить. Я даже представить себе не могу, каково это было. Возможно, я и не знала, каково это — иметь семью, ради которой свернул горы, но я действительно знала, каково это — чувствовать себя потерянной, беспомощной и безнадежной.

— Что случилось? — Спросила я после некоторого молчания. — Очевидно, ты не прошел через это, так что же изменило твое мнение?

Я почувствовала, как он глубоко выдохнул мне в волосы.

— Как ни странно, случился Атлас. Когда моего сына не стало, я отправился через море в Америку. Я хотел хоть раз увидеть береговую линию, прежде чем покончу со всем этим. Я планировал позволитьсебе сгореть над палубой на рассвете в день нашего прибытия.

— Господи… — Я зашипела, представив это.

Он мрачно усмехнулся.

— Драматично, тебе не кажется?

— Это еще мягко сказано.

Он рассмеялся.

— Так уж случилось, что в ночь перед тем, что должно было стать моим последним утром, я в последний раз выпил с незнакомцем на палубе. Вампир, такой же, как я, который путешествовал с несколькими другими. Он путешествовал по миру несколько лет, разыскивая таких же, как мы, и… собирая их. Я уже вступал в несколько ковенов здесь и там, в Ирландии, но никогда не оставался с ними надолго. В те времена вампиры были непостоянными существами. Большую часть времени — кровожадными убийцами. Но Атлас был другим. Он был утонченным и искушенным, и те, с кем он путешествовал, были у него на побегушках. Он был их лидером, на что другим ковенам никогда не хватало сдержанности. Той ночью он попросил меня присоединиться к ним в новом мире. У него были грандиозные планы по созданию самого большого и сильного клана вампиров из всех существующих, и он соглашался только на лучшее. Сначала я рассмеялся ему в лицо. Я не был призом. Я был просто сломленным человеком, ищущим выход из ада. Но по мере того, как ночь продолжалась, Атлас и его чертов серебряный язычок сумели убедить меня дать ему шанс. Поэтому я дал ему месяц своего времени, решив отсрочить свою неизбежную смерть до тех пор, пока не выслушаю его. Месяц превратился в год, а год — в десятилетия и так далее.