Книга Безрассудная, страница 91 – Лорен Робертс

Мы уже почти час бредем по закоулкам города, а она так и не произнесла ни слова. Цепь волочится между нами, подскакивая на потрескавшемся булыжнике, как постоянное напоминание о том, что я сделал.

Я не горжусь этим. Не горжусь тем, что сделал, чтобы надеть на нее эти кандалы. Могу только представить, как ей хочется накричать на меня, какие мысли роятся в ее голове. Я понимаю, как она мыслит, поэтому знаю: она считает, что все это было уловкой. Каждое прикосновение, каждое слово, каждый поцелуй.

И я бы хотел, чтобы так оно и было. Хотел бы, чтобы чувства не затуманивали мой разум и суждения. Хотел бы, чтобы она не была нужна мне так сильно, чтобы я мог завершить эту миссию. Довольно утомительно бороться с каждым импульсом, побуждающим меня объяснить, почему я это сделал. Почему я должен это сделать.

Моя жизнь мне не принадлежит. И по этой причине она никогда не сможет быть со мной.

Как будто это имеет значение. Я разрушил доверие, которое было между нами. И теперь я не более чем тот, кем был раньше, — ее враг.

Она молча подводит меня к тому месту, где под обломками рухнувшего здания все еще спрятан ее рюкзак, и быстро достает из него шарф, чтобы обмотать им свои легко узнаваемые волосы. Я вытаскиваю из кармана влажный платок чтобы обвязать им лицо, напомнив ей, что мы оба в опасности, если кого-то из нас узнают.

Она не соизволила ответить на эту завуалированную угрозу, а просто закинула рюкзак за спину и жестом велела мне отвести ее в ванную и постель. Именно этим я и занимался в течение последнего часа.

К счастью, вода в канализации была ледяной и использовалась для промывки туннеля, однако мы отчаянно нуждались в ванне и свежей одежде. И то, и другое будет непросто достать, пока мы скованы этой цепью. Но для начала мы найдем место, где сможем принять ванну.

— Не могу представить, что ты долго продержишься, не сказав ни слова, — вздыхаю я.

Цепь волочится между нами, скребя по земле и заполняя тишину.

Она даже не смотрит на меня. Ее глаза, сияющие голубизной в последних лучах заходящего солнца, устремлены на пустынную улицу. Полагаю, я заслужил ее молчание. Хотя, надо отдать ей должное, не думал, что оно продлится так долго.

Я сворачиваюна более оживленную улицу, чувствуя, как от напряжения кандалы впиваются в лодыжку. Торговцы разбирают свои тележки на ночь, бесстыдно наступая на ноги всем, кто попадается им на пути. Я направляюсь к главному рынку, ощущая, как натягивается цепь, когда я тяну Пэйдин, заставляя ускорить шаг.

Цепь.

Я резко останавливаюсь, чувствуя, как ее ладони касаются моей спины, а затем и ее нос. Разворачиваюсь к ней, но она, кажется, смотрит куда угодно, только не на меня. К этому моменту я, как обычно, теряю терпение. Я беру ее за подбородок и осторожно поворачиваю лицом к себе. Она впивается в меня взглядом, который я изо всех сил стараюсь игнорировать.

— Тебе придется стащить юбку.

Она приподнимает брови, и это первый признак проявления эмоций, который я вижу с тех пор, как мы покинули клетку.

— Не волнуйся, — сухо отвечаю я. — Я не прошу тебя разговаривать. Просто укради хотя бы чертов лоскут ткани.

— Вообще-то, я бы хотела посмотреть на то, как ты попытаешься, — она убирает мою руку от своего подбородка, казалось бы, удивляясь звуку собственного голоса.