Книга Безрассудная, страница 121 – Лорен Робертс

— Конюх. Между костяшками пальцев у него было зажато маленькое лезвие. Рана неглубокая, но, похоже, открылась ночью.

Она качает головой, разочарование омрачает ее черты.

— Что, черт возьми, с тобой не так? Серьезно, — она слегка смеется. — Мне бы хотелось это узнать. Все могло воспалиться. Почему ты мне не сказал?

— Потому что я переживал и гораздо худшее, Грэй.

Ее взгляд смягчается.

— Это не значит, что ты должен терпеть боль только потому, что знаешь, что можешь ее вытерпеть.

Я смотрю на ее лицо, замечаю, как она кусает внутреннюю часть щеки и быстро моргает от разочарования. Когда ее пальцы касаются подола моей рубашки, я чувствую, как мое сердце замирает в груди.

— Дай мне ее осмотреть, — говорит она тихо, пытаясь отодвинуть ткань, чтобы обнажить мой живот.

Я сглатываю.

— Все пытаешься раздеть меня, да, дорогая?

— Нет, но я постоянно спасаю твою задницу, принц. — Она щурится, рассматривая рану и пытаясь разглядеть что-то сквозь кровь. — Да, она не выглядит слишком глубокой.

— Он просто задел меня, — небрежно говорю я. — Я же говорил, рана неглубокая.

Она бросает на меня взгляд.

— Это не значит, что она не может загноиться. — Она нащупывает свой рюкзак, и роется в нем пока не достает отвратительную желтую юбку. Зубами она отрывает полоску ткани и слегка смачивает ее водой из фляги. — У нас нет ни мази, ни нужных растений, чтобы ее сделать, так что придется очистить рану.

Я внимательно наблюдаю, пока она вытирает кровь с моей кожи. Ее дыхание учащается, руки слегка дрожат. Она отводит взгляд, бледнея с каждой секундой. Ее пальцы замирают на ткани, стараясь не испачкаться в крови.

— Внезапно стала брезгливой, Грэй? — тихо спрашиваю я, изучая ее мертвенно-бледное лицо.

Ее голос слегка дрожит.

— Что-то вроде того.

Что-то явно не так, и я почти уверен, что она не хочет об этом говорить. Поэтому я медленно поднимаю руку и кладу ладонь поверх ее запястья.

— Позволь мне.

Я вижу, как она сглатывает, обдумывая, стоит ли ей возразить, но потом кивает и отпускает тряпку. Она отодвигается, создавая расстояние между собой и моей раной. Я отвожу от нее взгляд и поднимаю ткань, морщась, когда опираюсь на локоть и продолжаю обрабатывать рану.

Я снова смотрю на нее, пытаясь отвлечь от того, что заставляет ее так паниковать.

— Почему ты не покидала Илию? — Этот вопрос обжигал мое горло с тех пор, как я узнал, кто она на самом деле.

Она поднимает на меня взгляд, ее глаза мельком опускаются на рану, но она тут же отворачивается.

— На самом деле у меня нет веской причины. Я думаю, я просто… упрямилась.

Я усмехаюсь и качаюголовой:

— Неожиданно.

Ее взгляд становится более острым, но на лице появляется улыбка.

— Я была упрямой и убеждала себя, что Илия — это мой дом, так же как и дом Элиты. К тому же, я была слишком юна, чтобы пережить путешествие через Мелководье или Скорчи. Я и в этот раз едва осталась жива. Думаю, отец хотел, чтобы я осталась в Илии. Я имею в виду, он обучил меня притворяться экстрасенсом не просто так. Он основал Сопротивление не просто так. — Она наклоняет голову, грустно улыбаясь. — Это был мой маленький способ бросить вызов королю и всему, что он говорил об Обычных. Я жила вопреки всем обстоятельствам, прямо у него под носом. — Она встречается со мной взглядом. — И это помогало мне продолжать бороться.