Книга Невольница судьбы, страница 93 – Яна Гущина

Увидев смирение в моих глазах, Сэтман снова повёл меня по улице. На душе у меня было хреново. Получается, что для меня работы нет, а Сэтман вынужден будет горбатиться в каменоломнях? Но это же адский труд! Только выбора, походу, у него не было. На другую работу его никто не звал. И тут я поняла, что мы — рабы, вынужденные пресмыкаться перед власть имущими и более зажиточными горожанами. Гордость злобно фыркала, но я постаралась не обращать на неё внимания. Если для меня наше положение ужасно и унизительно, то представляю, каково Сэтману. Но он не подаёт вида. Что ж, я тоже не подам.

Чем дальше шли, тем грязнее становились улицы и дома. Обветшалые стены печально смотрели на нас ввалившимися глазами-окнами. Отовсюду выныривала нищета, словно хотела посмеяться над нами. Мне было жутко: неужели придётся жить в домах, наподобие этих?

Мимо нас то и дело проезжали лошади, запряжённые в гружённые повозки. Стараясь не быть затоптанными, мы шли по обочине. Но сюда выливали помои, и приходилось обходить зловонные лужи. Скоро в моём мозге пульсировала лишь одна мысль: «какой ужасный город».

Я прижалась к руке Сэтмана, будто так окружающий мир станет добрее ко мне. Куда ни глянь, везде любопытные лица. Всем интересно посмотреть на приезжих. Изгнанные… Никогда не думала, что это слово будет жечь, как раскалённое железо.

— Почему люди не восстанут против несправедливости? — не понимала я, поглядывая на собравшихся. Они кучками стояли возле домов и перешёптывались.

— Какой несправедливости? — не понял Сэтман.

— Ну… Их избегают, поселили в отдалении, как прокажённых.

Сэтман даже не посмотрел на меня, чтобы ответить:

— Они, как и мы, сами выбрали свою судьбу. Изгоями никто не рождается. Ими становятся. Эти люди опорочили себя в глазах общества.

— А я думала, что у изгнанников дети тоже изгои.

— Дети? — переспросил Сэтман, будто я спросила о величайшей нелепице в мире. — Ирина, я уже говорил, что магия не позволяет женщине забеременеть, если ей угрожает опасность.

— Какая ещё опасность? — встревожилась не на шутку, и даже оглянулась, словно она подкрадывалась из-за угла.

— Скоро ты поймёшь, что большей опасности, чем быть изгнанным, и не сыщешь, — голос Сэтмана выдал печаль.

И тут на меня удушливой волной навалилась ужасная мысль. Я даже остановилась, выдернув руку из руки Сэтмана.

— Это получается, что у нас не может быть детей? — чрезмерно импульсивно воскликнула я, уставившись на него, и стала сверлить взглядом, мысленно умоляя: «скажи, что я не права, ну, скажи». Но он молчал. Потом снова взял меня за руку и, глядя в глаза, произнёс:

— Будем надеяться на перемены в нашей жизни. А сейчас надо смириться.

Чуть не разревелась. У нас не может быть детей! Обалдеть! Не слишком ли много плохих известий за один день?

Сэтман дёрнул меня за руку и кивнул вперёд — мол, пошли. Ну что же, если надо, то пошли. Ватными ногами поплелась следом. Выбора особого не было — он продолжал тянуть меня за руку. Что-то сомневалась я, что в ближайшее время наше положение изменится. Так что, о детях придётся забыть? Но я не согласна! Хотя, моего согласия никто и не спрашивал.

— А много в городе таких, как мы? — я уже начала бояться слова «изгои». Раньше я к нему относилась с большей терпимостью.

— Изгои есть не только здесь, но и в каждом городе есть.