Книга Невольница судьбы, страница 90 – Яна Гущина

Сэтманне ответил. И так всё ясно. Булочник заозирался, словно боялся, что кто-то увидит его говорящим с нами.

— Сынок, а откуда ты родом? — неожиданно по-доброму спросил он.

— Из замка Гирсэлд.

Мужчина покачал головой.

— Люди рассказывают, что отец-хозяин добрый, но когда главенство семьи перешло к старшему сыну, тот ввёл свои правила. Более жёсткие.

— Да, мой брат бывает порой груб, — с усмешкой отметил Сэтман.

— Так ты младший?

Не знаю, чего он ожидал услышать, так как больше братьев не было.

Не дожидаясь ответа, мужчина сунул нам в руки ещё хлеба.

— С жильём помочь не смогу. Но если нужен будет хлебушек, то приходите. Живу я на сто тридцать пятой улице от городской башни. Или же здесь меня можно найти.

Глаза у меня защипало от приступа сентиментальности. Я готова была броситься ему на шею и благодарить. Но от подобного пришлось воздержаться — неизвестно, как на это отреагируют окружающие, да и сам мужчина.

— Спасибо огромное, — сердечно поблагодарил Сэтман. — В первое время помощь нам не помешает. Вы даже не представляете, как нам важна поддержка.

Расчувствовавшись, мужчина тут же заявил:

— Если с жильём что-то не получится, то приходите ко мне. В тесноте, да не в обиде.

Слёзы всё же перебрались через мои нижние веки и заструились по щекам.

— Вы так добры! — пролепетала я.

— Ну что ты, девонька, не благодари. Представляю, как вам нелегко. Держитесь. У твоего мужа золотое сердце, раз он отважился жениться.

Я это и сама знала. Кивнула. Булочник улыбнулся.

— Ну, нам пора, — заторопился Сэтман. — До вечера надо определиться с жильём и работой.

— Пусть небо помогает тебе, сынок, — напутствовал мужчина. Положил в мешок ещё несколько буханок и протянул Сэтману. — Первое время будет тяжело. Для начала порежьте хлеб на сухари, а захочется свеженького — приходите ко мне. Боюсь, что с деньгами вам будет трудно. Вот несколько монет на первое время.

— Мы не можем взять деньги! — Сэтман отступил с каменным лицом. Врождённая гордость была превыше предстоящих трудностей.

— Сынок, ты перестань сопротивляться, — по-доброму сказал мужчина и, схватив меня за руку, положил на ладонь монеты и загнул мои пальцы, накрыв деньги. Они лежали у меня в кулаке, и я не знала что делать. Глянула на Сэтмана, но мужчина заговорил вновь:— Бери-бери. И не противься.

— Вы слишком щедры, — охрипшим голосом произнёс Сэтман. — Спасибо большое. Как только появится заработок, я отдам.

Мужчина пожал плечами, мол, можешь и не отдавать. Потом показал куда идти, чтобы попасть к главному распорядителю и напоследок сунул мне в руки ещё одну здоровенную булку.

Мы пошли дальше вдоль торговых рядов. На нас оглядывались и шептались за спинами.

— Наверное, впервые видят золотоволосую женщину, — отметил Сэтман, а я отметила нечто иное — гордость в его голосе. Значит, не только я горжусь им, но и он мной. Это открытие пролилось бальзамом на мою душу.

Рынок кипел: кто-то что-то продавал, другой покупал. Из рук в руки переходили серебряные монеты. Всё же не всё в этом мире оценивалось магической россыпью. Понятие денег тоже имелось.

Миновав рынок, пошли по улице. Здесь всё было в движении: люди, лошади, повозки. Нам приходилось протискиваться в толпе и стараться быть не затоптанными лошадьми. Дома на улице были двухэтажные. Прямоугольниками они вытянулись вдоль дороги. Длинные сплошные балконы тянулись по фасаду обоих этажей, и на второй этаж лестница вела прямо с улицы. Судя по оживлению, царившему на них, балконы исполняли роль коридоров, и с них был вход в комнаты.