Книга Жена для виконта-отступника, страница 97 – Елена Филимонова

В последние несколько дней ее состояние ухудшилось. Она не выходила на улицу и почти все время проводила в постели. Я видела, насколько сильна ее боль, хоть королева и не показывала этого.

— Этот дурень врач утверждает, что я беременна, — скрежетала она зубами, пока я утирала пот с ее лба. — Вздор. А все-таки, как жаль, что у меня нет наследника.

— У вас есть сестра, Ваше Величество, — робко напомнила я.

Другие фрейлины находились за дверью, и кроме нас в спальне были только три молоденьких служанки.

— Еретичка! — рявкнула королева. — Я пыталась вразумить ее и вернуть в лоно истинной веры, но эта девчонка… ооох… — Беренгария снова скривилась от боли.

В покоях стояла духота и неприятный запах, но этот безмозглый врач запретил открывать окна и шторы. Можно подумать, вонь и тусклое мерцание свечей пойдут кому-то на пользу.

— Тише, тише, Ваше Величество, — я протянула ей стакан воды. — Простите меня за эти слова, я просто хотела сказать что-то, что успокоило бы вас.

— Иногда лучше молчать.

— Еще раз прошу меня простить.

Я действительно не злилась на нее и не могла даже представить каково это — терпеть столь сильную боль. Боль душевную и физическую.

…Временами казалось, что ее нездоровье передается окружающим. Не в плане заразности, нет — но оно, словно… затягивало в свой черный омут тех, кто находился рядом.

Выходя из ее покоев, я чувствовала себя иссушенной, опустошенной, и несколько раз мучилась головными болями и ломотой в суставах. Но больше всех доставалось Катерине, старшей фрейлине, что была особенно близка к Беренгарии и проводила с ней почти все время.

Но главное — я больше не видела в королеве чудовища. Хотелось облегчить ее состояние, но разве можно помочь тому, кто отвергает любую поддержку?

* * *

Своими размышлениями я поделилась с Ричардом. Он разделял мою позицию, но напомнил о том, что в первую очередь мы должны думать о собственном будущем.

— У меня есть Анна и ты. Есть Маргарет. Королева скоро умрет, ты знаешь это не хуже меня, Лиз.Что будет тогда? Думаешь, я желаю Беренгарии зла?

— Нет. Я так не думаю, потому что знаю тебя. Но это очень тяжело. Понимаешь, я… Я так запуталась, Ричард! Все оказалось не так, как я ожидала. Я думала, что королева чудовище и ненавидела ее, а теперь… Где правда?

За несколько месяцев, проведенных при дворе, я чувствовала себя постаревшей на тысячу лет. Постоянное ожидание, подглядывание, подслушивание, все эти тайные переписки… Казалось, во мне не осталось ничего от себя прежней. Дворцовые интриги убивали в людях все лучшее, выжигали душу, оставляя только самые низменные чувства — алчность, честолюбие и жажду наживы. Но хуже всего — я понимала, что тоже становлюсь такой же.

— Я так боюсь, что мы потеряем друг друга.

— Не потеряем, — Ричард прижал меня к себе. — Все будет хорошо.

— Как ты можешь обещать это? — я подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Потому, что я твой муж и дал клятву тебя защищать. А еще я люблю тебя, — добавил он тихо.

* * *

— Сегодня можете отдохнуть, леди, — сказала королева, когда мы вышли из Храма после воскресной службы. — Мне нужно помолиться в одиночестве.

На лицах девушек отразилось облегчение. В обычные дни после проповедей Беренгария возвращалась к себе в покои, где продолжала молиться еще час-полтора. Нам, как приближенным дамам, полагалось делать это вместе с ней. Мы собирались в кружок, вставали на колени и, склонив головы, читали священные тексты.