Книга Необходимо и недостаточно, страница 243 – Швепса

— Мне больно! — вскрикнулаГермиона, перебив меня и обессиленно распластавшись на ковре. Кажется, она меня вообще не слышала. Да и на что я вообще надеялся?.. — Убейте меня, кто-нибудь, пожалуйста, убейте меня, — шептала она, а по щекам, перепачканным кровью, стекали горячие слёзы.

Да, она страдала. Но даже так… Неужели все те желания, о которых она говорила мне вечером, были для неё пустым звуком? Как она смела вот так вот умолять о смерти, когда я из кожи вон лез, чтобы сохранить её жизнь? За что мне всё это, чёрт побери?!

Гермиона притихла, и лишь её плечи продолжали трястись в беззвучных рыданиях. Она с явным трудом развернула голову, встречаясь со мной взглядом. И клянусь всем, что у меня ещё осталось, именно в тот момент, когда я заглянул в измученные карие радужки, наполненные солёной влагой, я уже возненавидел себя.

За свою порочную семью, за свой подростковый выбор принять метку, пусть меня особо никто и не спрашивал. За все хуёвые измывательства, коими я поливал Гермиону каждый раз, стоило ей оказаться в зоне досягаемости. За проклятие, что наслала на неё моя тётка. А я уверен, это сделала именно Беллатриса. Прямо, сука, в нашем поместье, пока я стоял, забившись в углу гостиной, и так же, как сейчас, сжимался от страха, не зная, что мне вообще делать. За то, что орал на Гермиону, как сумасшедший, вливая в себя бутылку за бутылкой, пока она приносила мне супчики на обед.

Если так подумать, то я причастен ко всему дерьму, через которое протащила её жизнь.

И вот, прямо сейчас, Гермиона просила прекратить её мучения. И даже этого я, сука, не мог сделать.

— Драко… — пробормотала она.

Я поджал губы и слегка прищурился, когда заметил толику осознанности в её заплаканных глазах. Неужели ей стало лучше?.. Или я уже брежу?..

— Я чувствую… — она судорожно вздохнула, сдерживая, кажется, рвотный позыв, — я умираю, — закончила она, и моё сердце пропустило удар. Болезненно сжалось, намереваясь остановиться вместо её. Отдать всё, что у меня осталось.

— Если я дам тебе дозу, даже если ты выживешь, — шёпотом заговорил я, не в силах отвести взгляда от карих радужек, что до сих пор взирали на меня с немой мольбой, — я больше не смогу быть рядом, Гермиона. Буду винить себя до конца жизни, ты понимаешь?

— Пожалуйста, Драко, — прохрипела она, пытаясь привстать на дрожащейруке и начиная смотреть куда-то в пустоту.

— Не заставляй меня ненавидеть себя ещё больше, прошу тебя. Осталось меньше часа. И потом ты будешь свободна вместе… вместе со мной, — я набрал в грудь побольше воздуха и схватился за столешницу позади, чтобы не упасть от того, что собирался сказать.

Вопрос ребром. Вопрос, что сидел во мне ещё, наверное, с нашего первого секса. Вопрос, который не давал мне покоя целый месяц. И, Мерлин, лучше ей ответить, пока снова не начался приступ, потому что иначе я точно свихнусь.

Если согласится, если вспомнит хоть о чём-то, кроме наркотиков, я останусь с ней. Буду рядом столько, сколько она сама захочет, и сделаю всё, чтобы подарить ей ту жизнь, о которой она мечтала.

Если же нет… Если всё это время, что я так отчаянно нуждался в Гермионе, она всегда мечтала только о датуре, я уйду. Дам ей дозу, отведу к Крейгу и просто исчезну нахуй, лишь бы не видеть её. Лишь бы не напоминать самому себе о том, как я собственноручно с самого детства губил чью-то жизнь. И как от меня отказались. Заслуженно, сука, но всё ещё не менее мучительно.