Книга Необходимо и недостаточно, страница 239 – Швепса

Мерлин, какие же мы идиоты. Топтали свой шанс на счастливое будущее, не видя перед собой ничего, кроме боли. Кроме тех ограничений, в которые загнала нас жизнь.

Но решали только мы сами. А порой то самое решение томилось на подкорке сознания, диктуя нам верные действия. Действия, что наверняка приведут нас туда, где мы и должны быть.

И сейчас мы с Гермионой утопали в любви.

И я готов выпить котёл с Сывороткой правды, потому что уверен, что моё мнение не изменится. Только не после того, как Гермиона призналась, что хочет быть со мной «по-настоящему».

И я вновь толкнулся внутрь, крепче сжимая её бёдра. С уст слетел хриплый выдох, который Гермиона тут же похитила, накрывая мои губы своими. И не нужно никаких слов, чтобы осознать всю химию, что происходила между нами. Чтобы понять, что наступила точка невозврата. Точка долгожданного принятия, дарующая нам бесконечное счастье.

И надежду.

Всё будет хорошо.

Наши дыхания напрочь сбились, а движения Гермионы, так прекрасно смотрящейся на моём члене, становились всё более хаотичными, несдержанными. Но мне не хотелось, чтобы она выбилась из сил.

Я провёл ладонями по её спине, прижимая к себе, и осторожно подтолкнул в сторону, нависая сверху. Кудрявые пряди упали на лицо Гермионы, пряча еле заметные, совсем побледневшие веснушки. Лёгким движением носа мазнув по её щекам, я убрал локоны, заодно оставляя на тонкой шее влажный поцелуй и сразу вновь толкаясь внутрь.

Еле сдерживался, чтобы не кончить прямо сейчас. Ведь одна только мысль о том, что Гермиона занимается со мной сексом в здравом рассудке и так сладко стонет, заставляла каждую клеточку тела дрожать от удовольствия.

— Ты — самое лучшее, что есть в моей жизни, — прошептал я, не в силах сдерживать слова, что так давно томились в ожидании, и перешёл поцелуями к её вздымающейся груди. — У тебя будет всё, о чём ты мечтаешь. Только больше никаких наркотиков, я прошу тебя.

Вместо ответа до моих ушей донёсся чуть хрипловатый стон удовольствия,и я улыбнулся, тут же накрывая губами набухший сосок.

— Мы справимся. Вместе. Я обещаю.

Я вновь толкнулся внутрь, резче, чем до этого. Уже не мог контролировать возбуждение и приятные разряды тока, гулящие по телу: от паха и до кончиков пальцев. Ускорял темп, крепко сжимая её бедра, и, не отрываясь, ласкал губами небольшую грудь.

Старался подарить ей как можно больше удовольствия. Делал всё, чтобы она поняла: секс с эмоциями куда лучше, чем наркотики. Чем временный кайф, который возносит тебя к небесам, а после лепёшкой бесхозного дерьма шлёпает о землю.

И да — я уверен, что Гермиона действительно понимала. Ведь то, что она не вскочила с меня в первую секунду и не убежала за долгожданной дозой, говорило о многом.

Я тонул, растворялся в удовольствии. Гермиона была невероятно горячей внутри. Влажные стенки плотно обхватывали член, всё продолжая сжиматься. Она была насквозь мокрой — кожа снаружи и плоть внутри, разгорячённая и скользкая, втягивала меня всё глубже, не давая мне и шанса на то, чтобы посметь отпустить её. Не позволяя усомниться в нас, что вся эта буря эмоций, наше счастье — лишь недосягаемый мираж.

И я верил. Верил, что всё вокруг — настоящее. Что мы нашли друг друга среди непроглядной тьмы и наконец заслужили свою тихую гавань.