Книга Дочь звёздного палача, страница 72 – Элис Нокс

— И я знала это заклинание, — продолжала я тише, болезненнее. — Узнала его в первый же миг, хотя раньше не понимала, что именно отец передал мне.

Голос задрожал.

— Отец учил меня этому в детстве. Я думала тогда, что это просто древние упражнения для контроля магии Вега — слова, жесты, последовательность действий. Он повторял их со мной снова и снова, пока я не знала наизусть. До автоматизма. «Аним веталь орэм. Дэрэх ши нэфеш» — заклинание, которое он заставлял шептать в темноте, пока слоги не впечатались в саму душу огненными письменами.

Слёзы хлынули снова, заливая лицо горячими дорожками.

— Но он никогда не говорил, для чего это. Просто твердил: «Запомни. Однажды это спасёт твою жизнь. Обещай мне, что запомнишь».

Я вытерла лицо дрожащей рукой.

— Только когда я нашла тот манускрипт два года назад, я поняла. Узы Сил'тарен. Утерянная магия порабощения богов. Заклинание, которое позволяет смертному подчинить божественное существо, неважно насколько оно могущественно.

Новые слёзы хлынули потоком.

Сделала шаг к нему, руки протянуты в мольбе.

— Стой.

Одно слово. Тихое. Смертельное.

Орион медленно, очень медленно обернулся.

Лицо было абсолютно спокойным. Слишком спокойным. Маска из камня.

Но глаза… В золотых глазах бушевала буря.

— Ты планировала продать меня Империи, — произнёс он медленно, отчеканивая каждое слово, словно пробуя их на вкус.

Не вопрос. Утверждение.

Холодное. Безжалостное. Точное.

Воздух застрял в лёгких. Я не могла вдохнуть.

— Освободить из заточения, — продолжал он тем же мёртвым тоном, — наложить узы Сил'тарен. Привести в Хранилище как живое доказательство. Предложить сделку: "Вот связанный бог — послушный, безопасный, контролируемый. Верните мне сестру, и я научу вас порабощать остальных."

Пауза. Тяжёлая. Давящая.

— Или просто отдать меня им насовсем. Как вещь. Как товар на невольничьем рынке. Как животное, которое можно обменять на что-то более ценное.

Он сделал шаг ко мне, и каждое движение было контролируемым, точным, смертельно спокойным.

— Связанного. Послушного. Абсолютно безопасного раба без воли и права выбора.

Ещё шаг.

— Я прав?

Молчание растянулось между нами.

Я не могла говорить. Горло сжалось так сильно, что даже дышать было больно.

Лицо было мокрым от слёз, но голос не работал.

— Скажи мне, что я не прав, — голос стал тише, и в нём прорвалось что-то живое, болезненное. — Скажи, что я всё неправильно понял. Что это не так.

Он остановился в шаге от меня.

— Астра. — Имя прозвучало как мольба и проклятие одновременно. — Скажи, что ты не планировала продать меня как вещь.

Я открыла рот. Закрыла. Попыталась снова.

— Я… я не знала другого способа… — голос сорвался на шёпот, едва слышный.

Две секунды абсолютной тишины.

Орион замер, словно окаменел.

Затем — медленно, очень медленно — лицо исказилось.

Не яростью. Болью.

Чистой, незамутнённой, разрушительной болью.

— Значит, это правда, — прошептал он, и голос дрогнул впервые. — Ты действительно… всё это время…

Рука метнулась — я даже не успела вздрогнуть.

Удар кулаком по стене рядом с моей головой.

Металл взвыл, прогнулся внутрь с оглушительным грохотом. Вмятина глубиной почти в ладонь. Трещины побежали от точки удара во все стороны.

Я вжалась в переборку, сердце колотилось так громко, что слышала его в ушах.

Орион не отстранился. Застыл в этой позе — рука в стене, нависая надо мной. Дыхание тяжёлое, рваное.