Книга Дочь звёздного палача, страница 69 – Элис Нокс

— Тысяча лет — долгий срок, Астра. За это время учишься читать ложь. Видеть несоответствия. Чувствовать, когда тебе недоговаривают.

Воздух застрял где-то в груди, не давая нормально дышать. Он знал. Всё это время знал, что я лгу каждый божий день, и… не сказал ничего? Молчал? Ждал?

— Почему… — голос сорвался, пришлось начать заново. — Почему не спросил раньше? Не потребовал правды сразу?

Что-то тёмное и грустное мелькнуло в золотых глазах, исчезло прежде, чем я успела разобрать.

— Потому что надеялся, — признался он тихо, и в голосе прорвалась нотка чего-то болезненного, — что ты сама расскажешь, когда будешь готова. Что доверишься. Что между нами есть хоть что-то настоящее, не построенное на лжи и манипуляции.

Последние слова прозвучали как приговор.

Вина пронзила насквозь, острее любого клинка, выворачивая внутренности.

— Орион, я…

— Так зачем? — перебил он жёстко, и маска безразличия треснула, показав холодную ярость под поверхностью. — Какова настоящая цель? Что в Хранилище настолько важно, что ты готова рисковать жизнью? Моей жизнью и своей?

Момент истины. Точка невозврата.

Слова застряли на языке, отказываясь оформиться в звуки.

Как сказать? Как объяснить семь лет боли, вины, отчаяния?

— Там… там кое-кто, — начала я медленно, мучительно, подбирая каждое слово. — Кто-то, кого я должна вытащить. Кого Империя держит заточённым несправедливо уже семь лет. Семь долгих, бесконечных лет.

Голос предательски дрогнул, сорвался. Ком в горле не давал нормально говорить.

— Кто? — спросил Орион тихо, наклоняясь вперёд, золотые глаза впились в меня. — Астра, кто там? Кого ты ищешь?

Я закрыла глаза, набирая воздух полной грудью.

— Моя сестра.

Два слова. Всего два проклятых слова.

Но они повисли в воздухе как удар грома, заполнив собой всё пространство кают-компании.

Две секунды абсолютной, оглушающей тишины.

Орион замер — так резко, так внезапно, словно время остановилось вокруг него. Плечи окаменели, превратились в статую. Дыхание прервалось на полувдохе, застыло. Золотые глаза расширились — непросто удивление. Шок. Настоящий, неприкрытый, абсолютный шок.

— Что? — слово вырвалось хрипло, словно его ударили под дых, выбив весь воздух из лёгких. — У тебя… у тебя есть сестра?!

Голос был полон такого недоверия, словно я только что заявила нечто физически невозможное.

— Да, — прошептала я, не в силах смотреть ему в глаза дольше секунды.

— Сестра, — повторил он медленно, словно пробуя слово на вкус, проверяя, реально ли оно, существует ли на самом деле. — У тебя есть сестра. Живая. И её держат в Хранилище.

Пауза, тяжёлая как могильная плита.

Он резко встал, словно сидеть стало физически невыносимо. Прошёлся по комнате быстрыми, резкими шагами. Провёл обеими руками по волосам, взъерошивая их.

Я видела, как напряглись плечи под тканью рубашки. Как сжались кулаки, костяшки побелели. Как остановился он у окна, глядя на полосы света, но совершенно точно не видя их.

Обрабатывал информацию. Переосмысливал абсолютно всё, что было между нами с самого начала. Каждое слово. Каждое действие. Каждый взгляд.

Понимал, насколько глубже, насколько чудовищнее шла ложь, чем он предполагал.

Я не дала ему заговорить первым. Слова прорвались сами, хлынули потоком сквозь слёзы, что уже жгли глаза.

— Мне было одиннадцать, — начала я, и голос дрожал так сильно, что едва узнавала его. — Одиннадцать лет, когда Империя пришла за нашей семьёй. За мной, отцом и… и Лианой.