Книга И оживут слова, страница 115 – Наталья Способина

– Неважно, верим мы с тобой, княжич, или нет. Они просто есть.

– Старая хванская легенда? – усмехнулся Миролюб.

– Старая, но не хванская. Она есть у многих народов.

– Что-то у нас я такого не слыхал, – не унимался Миролюб.

– Потому у нас прядущих и нет, – откликнулся кто-то из воинов.

– Почем знаешь, что нет? – тут же отозвался второй. – Сказано же, не узнаешь ты их. Вот тебя щитом в битве заслонили, а это не просто так. Верно, Олег?

– Может, и щитом в битве, – негромко откликнулся Альгидрас.

– Скажешь тоже. Коль щитом – так сразу прядущие, – неуверенно пробормотал первый и оглядел воинов.

– Раздор ты своими сказками сеешь, Олег, – шутливо сказал Миролюб, обнимая меня за плечи.

– Прости, Миролюб. Не со зла, – Альгидрас неожиданно улыбнулся Миролюбу и спрыгнул с перил на верхнюю ступеньку, намереваясь уйти.

А я вдруг поняла, что не могу его отпустить. Во всяком случае, не раньше, чем он расскажет мне о прядущих. В голове у меня шумело, пульс в ушах отдавался равномерными щелчками. Как будто рядом кто-то вправдувертел колесо прялки. Я уже с трудом понимала, где нахожусь.

Прядущие… Прядущие… Приходят ниоткуда… Скручивают нить, когда та оборваться готова.

И тут же в голове вновь возникли строчки о Каменной Деве.

Вот кого я обо всем расспрошу! Он точно должен знать, что это за легенда.

Альгидрас попрощался с Миролюбом и воинами, отдельно пожелал доброй ночи мне, и выглядело это, на мой взгляд, приторно вежливо. Едва он развернулся, чтобы уйти, как я, извинившись перед Миролюбом, ухватила его за край взметнувшегося плаща. Кто-то из воинов рассмеялся, когда Альгидрас удивленно обернулся, перехватывая плащ.

– Мне спросить у тебя кое-что нужно. Это быстро, – скороговоркой произнесла я, с мольбой глядя в серые глаза.

Он преувеличенно бодро кивнул, хотя, судя по его лицу, желал мне свалиться с лестницы. Но прямо сейчас мне не было дела до его злости. Я открыла было рот, чтобы предложить отойти в сторонку, но потом сообразила, что единственная «сторонка», которая приходила на ум, – тот закуток, где мы уединялись с Миролюбом. Может, в дом?

Мои размышления были прерваны появлением молодого воина, подошедшего к крыльцу.

– Да неужели? Мы уж думали, ты там на пару с конем и себе подковы меняешь, – пошутил кто-то из людей князя, и во дворе раздался смех.

Воин отмахнулся, а кто-то крикнул:

– Миролюб, вон твой Ярослав, а ты тревожился!

Миролюб обратился к пришедшему, а я обрадовалась, что всеобщее внимание переключилось с меня и Альгидраса на кого-то другого и можно незаметно улизнуть. Я шагнула ближе к Альгидрасу, все еще сжимая в кулаке край его плаща, и только собиралась попросить его вернуться в дом, как он развернулся и поприветствовал вновь пришедшего воина. Я тоже решила поздороваться и как можно скорее утянуть Альгидраса, потому что сейчас бурная радость по поводу появления опоздавшего сойдет на нет и снова все внимание будет приковано к нам.

С этими мыслями я открыла было рот, да так и застыла, когда поняла, кто стоит на нижней ступени лестницы. В этот раз не было головокружения, не было звона в ушах и ощущения смешения реальностей. В здравом уме и твердой памяти я смотрела на молодого воина, одетого в синюю форму. Почему-то в тот миг, растянувшийся в бесконечность, меня волновал один-единственный вопрос: как Всемила могла считать его красивым? Кудрявый, смазливый и невероятноотталкивающий. Он смотрел на Миролюба и улыбался в ответ на его слова. И улыбка эта была натянутой, а от него самого так и веяло напряжением.