Онлайн книга «И оживут слова»
|
– Всемила? И столько ужаса было в этом беззвучном вопросе, что я снова улыбнулась. Словно кто-то другой, гораздо более сильный и безжалостный, вселился в меня в тот миг. И этот кто-то вообще ничего не боялся. – Да, Ярослав, я жива! Хвала богам. Я впервые произнесла эту ложь, и мир не рухнул, как это ни странно, и разгневанный призрак Всемилы не возник передо мной, пугая возмездием. Не произошло ровным счетом ничего. Только взгляд Ярослава стал более осмысленным. Да, он видел, как Всемиле перерезали горло, но, возможно, он ушел сразу после этого, ведь ему еще нужно было успеть вернуться в Свирь и сделать так, чтобы воевода получил косу сестры. Тогда есть вероятность того, что он не успел удостовериться, мертва ли Всемила. Возможно, он поверит… Однако взгляд Ярослава снова изменился, и я вдруг почувствовала, что его мимолетная вера в то, что Всемила каким-то чудом выжила, исчезла бесследно. Он вновь видел перед собой призрак. И, несмотря на все мое внезапное бесстрашие, мне стоило невероятных усилий повернуться к Ярославу спиной. Впрочем, сил на то, чтобы улыбнуться Миролюбу, у меня все же хватило. И даже на то, чтобы объяснить свой уход усталостью. Не хватило сил только на то, чтобы ответить окликнувшемуменя Альгидрасу. Я лишь успела подумать, что он не назвал меня по имени, а просто сказал: «Подожди». Он, к слову, был единственным здесь, кто ни разу не назвал меня Всемилой. ![Иллюстрация к книге — И оживут слова [book-illustration-1.webp]](img/book_covers/115/115299/book-illustration-1.webp "Иллюстрация к книге — И оживут слова [book-illustration-1.webp]") Князь Любим до сих пор не понимал, что ж не дрогнуло ничего в душе, что же вечный помощник – внутренний голос, что еще в боях по молодости спасал, в тот день не спас, не отвернул князя от Свири. И ехал-то он без особой нужды. После смерти отца земли свои объезжал. Новый князь – новая власть. Только все одно ничего менять не собирался – не до того было. Проклятые квары так и наседали с моря. Палили пограничные села да города так, что продыху от них не было. Правда, отчего-то только по воде шли, по земле вглубь владений княжеских не совались, боязно им, видно, было, видно, чуяли, что таких Мать-земля долго носить не станет, вот и рвались они по Стремне, по бурлящим водам. А вода – она и есть вода. Ей все одно – она всю скверну смоет. Свирь пока стояла крепко. Даже воинов у князя не просила. Твердой рукой правил там Всеслав, хоть и был на десять лет самого Любима моложе. Но это видно с пеленок бывает. Это как Будимир, который еще при отце корабли водить начал, и не было ему в том равных. Вот и Всеслав в Свири недаром службу князю нес. Отец, мир ему, не раз говорил Любиму: «От любого беды можешь ждать, но Всеславу себя доверяй смело…» А все оттого, что будто бы в одном бою Всеслав отца раненого вынес. Впрочем, Любиму он и самому нравился. Попусту языком не мелет, а порядок у него в городе – столица позавидует. Было чему поучиться другим воеводам. Поэтому в тот ясный день с легким сердцем въезжал князь Любим в распахнутые свирские ворота. Всеслав встретил привычной сдержанной улыбкой и, как отцом еще заведено было, вперед праздничного обеда по городу провел, показал, что да как. В тот день они долго город смотрели, половину из того времени на псарне свирской провели, где Любим чуть не о каждом новом щенке расспросил. Хотел было себе приглядеть, да только псы свирские, как Всеслав пояснил, особой выучки требуют. Значит, не только щенка к себе брать надобно, а еще и воина к нему. Долго Любим у загородки с ощенившейся сукой стоял, глядя на то, как та скалит на чужака белые клыки. Все никак отойти не мог, словно оттягивал тот момент, что всю жизнь перевернет. Да ведь сколько от судьбы ни бегай, всеодно – чему быть, того не миновать. |