Книга И возродятся боги, страница 121 – Наталья Способина

Сам Алвар Димке понравился. Такая мгновенная и безоговорочная симпатия осторожного и недоверчивого в прошлом сына меня немного пугала, потому что я слишком хорошо помнила о том, что чувства в этом мире можно усилить. Успокаивало лишь то, что эти чувства вызывал Алвар. Он никогда мне не врал и всегда приходил на помощь. В конце концов, именно он схватил меня за руку у застывшего над Стремной моста и заявил одному из основателей мира, что тот не получит Димку.

Но как бы я ни убеждала себя в том, что все хорошо и беспокоиться не о чем, где-то на краю сознания зудела тревога.

К моему удивлению, на полпути к дому Граны нас догнал Альгидрас. Он пристроился рядом с Димкой и решительно взял того за руку. Сын сопротивляться не стал. Наоборот, выпустил мою руку и, принявшись радостно подпрыгивать, стал пытать вопросами об Алваре теперь уже Альгидраса. Я слушала негромкий голос хванца и чувствовала, что тревога усиливается. Общая ли это наша тревога или только моя, определить я так и не смогла.

У дома Граны Димка побежал к играющей с девочками Грите и что-то ей сказал. Грита с радостным криком бросилась в дом. Спустя минуту на террасе появилась встревоженная Грана.

– Что происходит? – вполголоса спросила я у не спешившего уходить Альгидраса.

– Дима рассказал дочери Грита о его возвращении.

Грана приблизилась к нам, поклонилась Альгидрасу и стала засыпать его вопросами. Она говорила так быстро, что я ее почти не понимала. Альгидрас отвечал медленнее, поэтому большую часть его речи я поняла. Грана вправду расспрашивала о здоровье внука, не ранен ли он и не знает ли Альгидрас, что его так задержало.Альгидрас заверил Грану, что ее внук жив-здоров, а о причинах задержки ему неизвестно. И выглядел он при этом таким честным, что Грана мигом успокоилась и, радостно улыбнувшись, стала созывать девочек. Судя по всему, сегодня в доме намечался праздничный ужин.

Мне вдруг вспомнилось, что Грит порой оставался ужинать у бабушки, иногда засиживаясь с дочерью допоздна и явно не торопясь домой.

– А где живет Грит? – спросила я Альгидраса.

Тот отвлекся от наблюдения за Димкой, что-то чертившим веткой на земле для единственной не убежавшей в дом девочки лет трех, и посмотрел на меня настороженно.

– Ты не можешь пойти к нему, – наконец сказал он. – Здесь это нельзя. Он, скорее всего, сам сюда придет. Здесь его дочь, и…

Хванец дернул плечом и скользнул ладонями по бедрам, будто желая засунуть руки в карманы. Карманов, конечно, не оказалось, и он сложил руки на груди.

– Я не собиралась к нему идти, – устало произнесла я. – Просто…

– Что «просто»? – уточнил Альгидрас, не дождавшись продолжения моей фразы.

– Просто хотела понять, ждет ли его кто-то дома.

– Служанки.

– А семья?

– С семьей он не ладит. Ты сама видела. Альмиру на дух не переносит, со старейшиной в вечной войне.

В голосе Альгидраса послышалось раздражение, а мне вдруг стало невыносимо жаль Грита. Жалость немного приглушала тревогу, не дававшую нормально вздохнуть, поэтому я ухватилась за мысль о том, что вернувшего из похода человека никто не ждет. Потом подумала, что, будучи не в духе, он может обидеть своих слуг. Их тоже стало жалко. Как и воинов, которые явно испугались его гнева. Особенно тех пятерых, что, повинуясь приказу старейшины, попытались уйти с берега.