Книга Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!, страница 72 – Оксана Чекменёва

— Вот это силища! — восхитилась я,глядя на остаток гoры, виднеющейcя с другой стороны долины. Заткнуть такую махину! Это же… Это невероятнoе что-то! И, кажется, я начала осознавать, что такое сила первенца, и почему драконы так над ней трясутся.

— Ага! Наш герцог очень сильный! — гордо, словно это его собственная заслуга, согласился Оделис. — Правда, его светлость чуть не перегорел после такого выброса силы, еле добрался до того обрыва, — взмах рукой в окно, — и с тех пор там так и лежит.

— Может, он надорвался, вот и лежит? — с жалостью глядя на синего дракона, предположила Люба.

— Нет, к его светлости много раз целители прилетали, проверяли. Первую неделю и правда тяжко ему было. А сейчас нормально всё у него, давно нормально. Мама говорит — это у него тоска такая. Сильная. Винит себя, что опоздал.

— Но разве это его вина? — удивилась я. — Откуда ему было знать, что такое случится? Сам же говоришь — у вас вулканов не бывает. Да и портал не он испортил.

— Нуууу… Может, он считает, что раньше надо было прилететь? Может, думает, что смог бы заметить, предупредить как-то. Может, думает, что смог бы всех спасти.

— Или сам вместе со всеми погиб бы, раз всё неожиданно случилось, — возразила Фантя, а мы с Любой согласно кивнули.

— Ты ж сам сказал — в секунду всё взлетело, — напомнила я.

— И все на этот фе-верк смотрели, — подхватила Люба. — Он бы и сам смотрел, и другое не заметил бы. И сам погиб бы.

— Я не знаю, — развёл руками Оделис. — Так говорят. Сам-то герцог Каэтано молчит, никто не знает, о чём он думает.

— Скорее бы oчнулся, — Фантя продолжала рассматривать дракона. — Может, тогда сам расскажет. И змеюке этой хвост прищемит.

— Хорошо бы, — вздохнул Оделис. — А то она уже всех здесь достала.

День тридцать восьмой

— Дана, а может, всё же сходим, острижём овечек? — предложила Люба, глядя в окно.

— Не отвлекайся, — укорила её я. Потом смягчилась. — Вот доделаем задание, тогда и поговорим.

— Ладно, — согласилась Люба, вернувшись к тетрадке, в которой старательно выводила карандашом букву У.

И я продолжила делать то же самое. И даже Фантя, только маленьким кусочком мела на специальной дощечке — на таких учились писать малыши. Но нам с Любой сразу выдали тетради с карандашами, учитель младшей группы сэр Тринио сказал, что у нас уже хорошо развиты пальцы — он это по другому назвал, что-то мелкое, но я не поняла что, и не запомнила, — раз мы уже и вышивать умеем, и вязать.

Нас определили в группу к самым маленьким дракончикам, лет шести-семи, которые тоже только учились грамоте. Правда, они учились уже почти год, но сэр Тринио всё равно взялся нас обучать, посадил за дальний стол и время от времени подходил и объяснял то, что другие уже прошли. Назвал это «ускоренной программой».

Вообще-то, занятия как в школе, так и в гимназии или академии, начинались осенью, а сейчас в этом мире было начало лета, и вcкоре должны были начаться каникулы. Но госпожа Беренгария, видя, как мы с Любой либо слоняемся без дела по коридорам третьего этажа и цоколя, либо сидим в своей комнате, опасаясь где-нибудь столкнуться со змеюкой, отправила нас в школу вместе с остальными детьми, живущими в замке.

Я вообще-то предлагала помощь по хoзяйству — на кухне или с уборкой, например, — но не вышло. Работы в замке было мало, едва хватало тем слугам, что остались, чтобы не оказаться на улице вслед за уволенными ранее. А мы с Любой, как подопечные герцога, могли и так здесь жить, не работая, нас даже змеюка выгнать не рискнула бы.