Книга Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!, страница 3 – Оксана Чекменёва

Кто-то утверждал — для княжны молодой, что в другое государство замуж уедет, горничных набирают. В это верилось больше, по тем же слухам, из уст в уста передаваемым, избранные домой уже не возвращались. А кто-то доказывал, что вообще к царскому двору девок отправляли, царице или царевнам в услужение. В общем, никто ничего не знал, но избранной стать хотели все.

Княжьей горничной всё лучше быть, чем в полях спину гнуть, про невесту для княжича, а то и для царевича, вообще промолчу, девки наши лишь глаза мечтательно закатывали. А я вот как-то не рвалась в услужение в княжий терем, мне и у матушки с батюшкой хорошо жилось.

Батюшка мой — кузнец, лучший в округе, к нему даже из окрестных сёл люди приезжают, а раз в год он вообще в стольный град ездил, товар возил, назад с подарками приезжал, женщинам в семье по платку цветастому да по отрезу на новый сарафан, братцам — сапожки. А ещё всем детям по петушку на палочке привозил, да баранок низку. А три года назад конфеты заморские привёз. Коричневые, как мои волосы, вкусные-е-е… Каждая в обёртку разрисованную завёрнута, фантикназывается.

Так что, хорошо мы живём. Поле не пашем, не сеем, не жнём. Вся забота нам с сестрой — огород да скотина, да когда матушке по дому помочь, это разве работа?

Хотя… Второго-то кузнеца в деревне нет, так что, замуж всё равно за землепашца идти, а вот там уж намаешься. И хорошо, если свекровь добрая попадётся, как моя бабушка, а если как бабка Рогнеда, соседка с другой стороны, вот от кого невестки воют. Насмотрелась, такого себе не хочу.

Может, потому и жениха до сих пор не присмотрела. Нет, ухаживать за мной пытались многие, всем с кузнецом породниться охота, да либо сам парень не по сердцу был, либо у матери его та ещё «добрая» слава была. Да и не сильно меня бабы наши деревенские любили, мне кажется, любая мне злой свекровью стать могла.

А не любили, потому что «другая». Подкидыш, «чернавка» и «ведьма». От последнего обиднее всего, потому что сказки этo, настоящих ведьм не существует, так любую могут обозвать, ктo хоть чем-то отличается от других.

Что подкидыш я, знала вся деревня, такое не скроешь там, где все всё друг о друге знали, и мне об этом рассказали, едва я одна за ворота выходить начала, чтобы с другими детьми поиграть, то есть, года в три. А если бы хотели родители такое скрыть, так и не смогли бы, у меня одной на всю белобрысую деревню волосы, как та конфета. За них чернавкой-то и зовут, хотя не чёрные они, а как у лошадей гнедой масти, прoсто ляпнул кто-то — и прилипло.

А «ведьма»… Да кто ж виноват, что я к животным подход найти умею? Не кoлдую, не ворoжу, просто подхожу с лаской — они и успокаиваются. Да так любой, наверное, смог бы, если бы захотел! И ведьмы, они же в сказках злые и вредят всем, а от меня какой вред? Только польза, я даже батюшке порой в кузне помогаю, как приведут годовалого жеребёнка на первую подковку, так сразу меня зовут. Я и успокою, и ногу подержу — стоят, не дёргаются. Но это всё ласка, а не кoлдовство.

Но людям на роток не накинешь платок. Только я на то шипение внимания не обращала, мне, ещё крохе малой, обиженно плачущей от детских дразнилок, покойная бабушка Сорока говорила:

— Не слушай злые языки, Нежданушка, собака лает — ветер носит. Тьфу на те слова, главное — мы тебя любим, остальное — пыль.