Книга Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!, страница 22 – Оксана Чекменёва

— Матушка не пришла, — горько прошептала девочка, оглядывая толпу.

— Бывает, — сочувственно пробасила Добронрава. — Но ты не печалься, мы с тобой.

И обняла Любу за плечи.

Когда наш небольшой обоз подъезжал к огромным, широко распахнутым воротам, вдруг послышалось:

— Нелюбушка!

— Бабушка, — подхватилась девочка, а я, оглянувшись, увидела неподалёку старушку, осеняющую нашу телегу обережным знаком.

На глаза навернулись слёзы — моя бабушка вот так же меня провожала. Хорошо, что хоть кто-то из всей семью любил малышку, хоть кто-то вышел её проводить. И пока телега не свернула за угол, Люба стояла на коленях, придерживаемая Добронравой, и отчаянно махала рукой. А потом уселась обратно, привалилась к нашей старшенькой и разревелась.

Мы ехали молча, понурившись. Каждая словно заново разлуку с родными пережила. Вроде бы уже и выплакали всё своё горе в подушки за прошедшее время, но, видимо, не всё.

Как оказалось, княжий двор не средь столицы стоял, а на oкраине, на взгорке. И если в прошлый раз я проспала и от того посмотреть на город не смогла, то и сейчас не особо вышло. Пока вдоль забора ехали, могла еще рассмотреть большие дома-терема в два-три этажа, что совсем рядом располагались, и маленькие, не больше нашего, подальше и пониже. А потом телеги за угол свернули, и сoвсем ничего видно не стало.

Сначала мы долго объезжали огромный княжий двор, а потом дорога средь леса пошла. Так странно — обычно, чтo деревни, что города, которые когда-то тоже деревнями были, жрец рассказывал, во все стороны прирастали, если что-то не мешало — река или овраг, например. А тут город только в одну сторону вытянулся, хотя места вокруг княжьего двора полным-полно было, и ничего не мешало.

Только лес, но его ж и вырубить недолго, как раз из него и дома,и сараи всякие настроить можно. А так земля ровная, чуть-чуть покатая, как и с той стороны, где город, других преград нет. Но вот проехали минут десять-пятнадцать, и вроде как мы не рядом с городом, а где-то очень далеко.

Странно и непонятно.

Ехали мы долго. Было скучно и страшила неизвестность. Мы пытались переброситься парой слов с дружинниками, нo те и сами ничего не знали. Приказали — едут, сопровождают нас. Дядька Шмель получал приказы от княжича Ратибора, остальные — от него, вот и всё. Куда мы едем, зачем, долго ли еще — никто не знал.

Дорога была явно малоезженой. Деревьями не заросла, а вот травой — да, и кустарник с подростом подступали к самому краю. Колеи от телег видно вообще не было, словно по лугу едем, а не по дороге накатанной. Казалось, что саму дорогу проезжей поддерживали для чего-то, а вот пользовались ею очень редко.

Дядька Стрижак, самый говорливый, а может, самый жалостливый к нам, рассказал чуть больше — что и сам про ту дорогу прежде не знал, потому что не ведёт она никуда — никакого поселения в той стороне нет, лес, лес, лес, а потом горы неприступные. А дорога, по которой мы приехали, идёт ниже, прoходит через город и уходит дальше, в сторону других княжеств, а потом и в стольный град всего царства. Вот она просторна и наезжена, в неё вливаются дороги из других деревень.

А зачем нужна вот эта — он не знал. И никто из его отряда не знал.

Но, кажется, сегодня узнают.

И мы ехали и ехали. Перепели все песни, какие знали. Обсудили наши новые наряды, рассмотрев вышивку на рубахах, поясах и даже на башмаках — и как только сумели верх кожаного голенища расшить? Даже подремать умудрились, убаюканные скукой и покачивающимися телегами.