Книга Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!, страница 12 – Оксана Чекменёва

— Вы что, ослепли все? — взвизгнула ещё одна, эта выглядела совсем юной, лет пятнадцати, и была такой же белобрысой, как моя сестрёнка Данка. Она стояла на своей кровати в одной нижней рубашке и с ужасом глядела на меня. — Там же крыса! Живая!

— Живая — этo ещё ничего, — высказалась та, что призывала не ссориться. — Дохлая была бы хуже.

А она мне нравится.

— Это — Фантик, — подняла я питомца на вытянутой руке, чтобы все выдели, вставая при этом с кровати. — Он ручной, очень ласковый и чистоплотный.И не кусается, — это я специально для белобрысой добавила.

— С ним-то всё ясно, — шагнув ко мне и бесстрашно рассматривая Фантика, кивнула темноволосая, продолжая плести косу. — Ты лучше скажи, зовут тебя как, новенькая?

— Неждана.

На несколько мгновений все застыли, оторопело глядя на меня, а потом спальня наполнилась громким хохотом. Даже пугливая спрыгнула с кровати, видимо решив больше моего питомца не бояться. А я стояла и не понимала, что не так? Нормальное же имя.

— Значит, будешь Данкой, — заявила та, что с двумя перинами.

— С чего бы? — растерялась я.

— А чтобы различать! Вот она вот, — палец указал на белобрысую трусишку, — тоже Неждана. Первой тут появилась, значит, имя при ней останется. Вот она — тот же палец указал на стоящую поодаль девушку тоже с точно такими же волосами, как у меня, — ещё одна Неждана, мы её Жданой зовём, чтобы не путаться. А ты последняя, так что, тебе Данкой быть.

— У меня так сестру зовут, — пробормотала я.

— Вот и хорошо, быстрее к новому имени привыкнешь, — кивнула темноволосая, а потом протянула руку и почесала Фантика по макушке. Он довольно прижмурился.

— Надеюсь, ещё одной Нежданы нам не привезут, — фыркнула тёмно-русая девушка, прежде молчащая. — Даже и не знаю, как её называть будем.

— Что-нибудь придумаем, — отмахнулась темноволосая. — Меня Незваной зовут.

— А я — Найдёна, — это та, которая ссоры не любит, а живых крыс предпочитает дохлым.

— Прибавка я, — это тёмно-русая назвалась.

— Ну а меня Добронравой величать, — представилаcь та, что с перинами. — Добро пожаловать в обитель cпокойствия, сна и вкусной еды.

— Скажешь тоже, — фыркнула Прибавка.

— А и скажу! Плохо ли? Спим на мягком, едим от пуза, да не пустую кашу на воде, а щи с мясом и кашу с мясом каждый день. И яйца с творогом каждый день. Молока — залейся, сметанка, маслице! А баранок я прежде и по праздникам не видела, а тут лежат вон, не ест никто. Скажете, не права я? Кто такое дома прежде каждый день ел?

— Допустим, не каждый день, но я часто ела, — откликнулась Дарина.

— Да что с тебя взять, боярская дочь, всю жизнь горя да работы не знала. А Данку вон с дальней деревни привезли, верно? — Я кивнула, хоть и не сразу сообразила, что ко мне обращаются. — Там бояр не водится, там все девки впахивают с утрадо ночи. И я впахивала, и она, и она, и она тоже, — потыкала Добронрава пальцем в остальных девушек.

— Я кузнеца дочь, я не впахивала, у нас нет пашни, — честно призналась я.

— И что, ни огорода, ни скотины тоже нет? — прищурилась Добронрава.

— Есть, конечно, как без них? — даже растерялась я.

— А тут — нету! — Добронрава развела руками. — Ни огород полоть, ни скотину кормить-доить-чистить, ни еду готовить, ни воду носить. И убираются тут горничные! У крестьянских дочерей — горничные, кто такое видывал? Даже уборная тут же, рядышком. Хоть весь день лежи да пузо сытое почёсывай! Разве не счастье? Да я лет с пяти такого не помню, чтобы сидеть и ничего не делать!