Книга Неждана из закрытого мира, или Очнись, дракон!, страница 103 – Оксана Чекменёва

Теперь все будут издалека видеть, что эту крыску обижать нельзя! Тем более что в замке теперь народа прибавилось, и не все с моей Фантей успели познакомиться.

Судя по шуму, Джуанна с помощницами перебрались в соседнюю комнату, к Любе. Я хотела пойти следом, чтобы понаблюдать за всем этим со стoроны, а может просто поддержать Любу, но в мою комнату зашёл совсем старый дракон, назвавшийся Валэско-обувщиком.

В отличие от шумной и неумолкающей Джуаны, Валэско в основном молчал или бормoтал себе под нос, записывая что-то в большую тетрадь в кожаной обложке. Я сначала решила, что это книга, но в книгах-то не пишут. Мне он сказал лишь: «Леди, позвольте ножку», после чего сам усадил меня в кресло, сам разул — я и пикнуть не успела, — и измерил всю мою ногу аж до колена.

А я даже и не застеснялась — старичок же совсем. Как такого стесняться? Вот если бы кто-то из молодых мужчин мою коленку увидел — это да, это стыдно. А старичок — это вроде и не мужчина уже.

Да и вообще, раз и его герцог прислал — а он об этом с порога заявил, представившись, — то нужно делать, что велят. Им — и герцогу, и обувщику, — виднее.

Потом старичок снова что-то долго писал, бормоча едва слышно, я только отдельные слова понимала: «на осень», «с мехом», «бархатные», «каблучок» и снова почему-то «больные». И снова неловко было спрашивать, прерывая Валэско, который задумчиво строчил в тетради, весь уйдя в своё занятие, словно меня и не было рядом.

Ладно, за ужином у герцога спрошу. Он-то должен это знать.

Напоследок с любопытством рассмотрев мой лапоть, поковыряв его ногтём и едва ли не обнюхав, Валэско снова что-то записал в тетрадку и, кажется, нарисовал. А потом поклонился, попрощался и исчез. Доскакав с одной босой ногой до двери и выглянув в коридор, я успела заметить, как он скрылся в комнате Любы, из которой как раз высыпалась шумная компания, обвешенная сумками.

— Напомни, сколько платьев получилось для младшей? — спросила Джуана у той из помощниц, которая кроме баула с тканями несла ещё итетрадку, куда та ей надиктовывала, пока была у меня. Наверное, у Любы тоже.

— Четыре домашних, пять лёгких для прогулок, два тёплых для прогулок, два для школы, — прочла та.

— Хорошо, на первое время должно хватить. Бегом, девочки, нас ждёт много работы, — Джуана ускорила шаг, остальные припустили за ней и быстро скрылись на лестнице для прислуги.

Надо же, а Любе ни обеденных, ни вечерних платьев не сошьют, зато и больных тоже. Интересно, почему? А обувь больную? А как об этом узнать, если Валэско ничегo не объясняет.

Я размышляла над этим, надевая снятый лапоть, и тут как раз и зашла Мэрисела, чтобы меня подстричь. Так мы с Любой до ужина и не увиделись.

Поджидавший в столовой герцог с улыбкой осмотрел нас:

— Какие нарядные красавицы разделят со мной трапезу, — отодвигая для меня стул, восхитился он. — Все три.

Это он заметили наши с Любой платья — она тоже была в новом, — и шнурок на шее Фанти.

— И тебе очень идёт эта причёска, Дана.

— Спасибо, — поблагодарила я, садясь на предложенный стул. Люба и Фантя справились сами. — И за новые платья тоже.

— Рассказывайте, как впечатления? Что выбрали, какого цвета, какие фасоны понравились больше всего? — усевшись во главе стола и взявшись за вилку, стал расспрашивать Каэтано.