Книга Тайны камня и воды, страница 66 – Яна Тарьянова

— Вот этой штукой? — Даллак еще раз прикоснулся к золотым завиткам и камушкам.

— Да. Первый уже устал — бушевавшее на поверхности пламя угасло. К сожалению, оно не может вернуться в подземелья — Сердце Магмы привязало его к земле. Пустошь помогла здешним богам и открыла Замок-на-Оси-Миров, чтобы мы забрали ожерелье в зале Гебла.

— А зачем ты оставила там браслет? Хочешь вернуться?

— Почему вернуться?

— Ну… у нас говорят, что в Замок можно войти за своей вещью. Септим, один из следопытов-священников, уронил в реку Глаз Лль-Ильма, дарующийправо карать отступников. Он дал обет не ступать на землю Акваллы, пока не вернет знак божьей милости, и, после десятилетних странствий по Пустоши, нашел вход в Замок — это была витая лестница, опоясавшая Старый Дуб. Он пришел в Акваллу на пару дней, чтобы вернуть Глаз Лль-Ильма в храм, а потом снова отправился в Замок, чтобы сменить Бавера на посту хранителя.

— Никогда о таком не слышала, — покачала головой Райна. — Нет. Я не хочу сюда возвращаться. И нашему залу не нужен хранитель. Я не могла забрать ожерелье просто так, не оставив ничего взамен. Нельзя брать чужое. Даже ради спасения мира. Даже для восстановления равновесия. Поэтому я поменялась.

За разговором они вышли на открытую площадку. Тучи подступали прямо к перилам, застилали лестницу-спуск, не позволяя понять, на какой высоте они находятся.

— А тебе что взамен? — спросил Даллак. — Дали это ожерелье, велели нести… пообещали хоть что-то?

— Я не ждала, но получила, — ответила Райна. — Все камни замка готовы выполнить мой приказ. Я пока боюсь… надо бы попробовать.

Спокойный разговор прервало появление крылатой твари — здоровенной летучей мыши с острыми белыми зубами. Она вынырнула из туч, спикировала на голема, ухватила ожерелье. Удар каменной ладони прибил ее на лету, не позволяя унести добычу. Месиво из крыльев, зубов и золота покатилось вниз по лестнице — слишком крутой и узкой, чтобы голем мог спуститься. Райна вскрикнула, побледнела как полотно. Мучительное желание помочь, отдать часть своих сил, заставило Даллака нашарить последний кристалл. Слова наговора изменили сырую ветвь, а потом все свершилось само собой, без его участия и воли, как и рассказывал отец. Имя сорвалось с губ — имя, подсказанное недовольным ворчанием туч, отозвавшееся мягким теплом в сердце.

— Град!

Где-то рядом сверкнула ослепительная молния. Лис помчался вниз по лестнице, вернулся, держа ожерелье в зубах. Встал, упираясь лапами в бедро Райны, протянул — «бери, мол, не теряй».

— Он другой, — присаживаясь и обнимая лиса, пробормотала Райна. — Спасибо! Он стал сильнее. В твоей магии появилась злость.

— Тоже надо, — пожал плечами Даллак. — Нельзя быть ко всем добреньким.

— Град, — повторила Райна. — Жаль, что мне нечего подарить тебе на наречение. Был только браслет, но и тот остался в зале.

— Неподарков ради, — отмахнулся Даллак. — Спускаемся?

Лестница вывела их во двор за два оборота — ходили-бродили, а откуда начали, туда и вернулись. Голем оступился на ступеньке и упал вниз, добавив осколки базальта к скелетам саламандр и разбитой Чаше. Радовало то, что муравьи убрались туда, откуда пришли. И без них головных болей хватало: отнеси ожерелье «туда, не знаю, куда», один-единственный сырой кристалл, который хорошо бы приберечь для голема Райны, путь по выжженной равнине с защитником, не способным противостоять саламандрам.