Книга Осколки, страница 16 – Саша Урбан

Весь бизнес Летиции был построен на зельях. При свете дня эта дама заправляла небольшой лабораторией при храме — небольшое дельце, чтобы храму, вверенному госпоже Верс Верховной Коллегией, было на что жить. Сама настоятельница вместе с безликими послушницами готовила и продавала крема для рук и шампуни для кудрявых волос с добавлением алхимических составов. Ничего криминального или способного оказать сильное магическое воздействие, как и предписывал новый указ. Но в стенах Крепости женщина давала волю себе и фантазии своих подчиненных — таких же алхимиков, как и она сама. Особой страстью Летиции были любовные субстанции. Ей было недостаточно простых возбудителей, она хотела создать что-то новое, близкое к настоящей любви. Что-то, что захотят покупать все — владельцы домов увеселений, заскучавшие богачи и перекупщики, торгующие магическими диковинками по всему свету. Темерские чары, единственные на Архипелаге, ценились высоко. Толькоиз Темера происходили люди, обладавшие выраженным магическим даром — если не считать дикарей из Северной Пустыни. Поэтому Летиция выжимала из своего дела всю прибыль и стремилась к большему. И достичь своей цели она решила именно руками Элоизы.

Право слово, Элль не знала, почему именно на ее долю выпала эта честь. Не то, чтобы девушка была особенно сведуща в вопросах любви. Не то, чтобы она вообще была близко знакома с этим чувством, но у нее действительно получалось придумывать новые формулы, и они выходили безукоризненными. Ну, почти всегда. И при этом Элль не использовала ни одну из распространенных алхимических техник — не строчила формулы, не запечатывала их сигилами. Она просто плела чары буквально из воздуха.

Летиция даже шутила, что если Элль поймают и осудят по статье за эксперименты и применение приворотных формул, сперва комиссия будет день-другой восхищаться ее работой. Кто же мог подумать, что такой день действительно настанет, и формула, которую когда-то создала Элль, будет интересовать служителей закона?

В коридоре раздалась трель звонка, и тут же послышались шаги и стук трости по паркету. Эллиот, целитель, правая рука Летиции, совершал свой ежеутренний обход. Несмотря на то, что ему было уже под сорок, на десять лет младше Летиции, и на его долю выпало немало приключений в годы Чисток и Революции, когда он бок о бок с госпожой Верс бился за лишение алхимиков жуткого клейма. Будучи целителем, он сохранил прекрасное здоровье и моложавость, а трость была ему нужна исключительно ради позерства. Чтобы тоже чувствовать себя важной шишкой на этом производстве. Хотя куда важнее? Именно от заключения Эллиота зависело, пойдут ли новые формулы в продажу.

— Доброе утро, мои феи любви! Пора вставать, дела не ждут! — нараспев выкрикивал он, и Элоизе искренне хотелось его придушить, как соседского петуха.

Его голос окончательно развеял остатки сна и лишил Элоизу надежды вспомнить, что же тревожило ее остаток ночи, когда ей все-таки удалось провалиться в забытье.

На пожелания доброго утра начали откликаться другие обитательницы Крепости. Кто-то просил еще пять минуточек, кто-то принимался заигрывать с Эллиотом через стенку, а кто-то ругался сквозь стиснутые зубы. Так или иначе, половицы заскрипели под ботинками и туфлями, захлопали двери комнат. Летиция неплохо заботиласьо комфорте своих работниц: каждой девушке полагалась своя комната с кроватью, шкафом и рабочим столом, некоторым даже полагались собственные ванные. Например, Элоизе, за что ее недолюбливали многие соседки, проводившие утро в общей очереди.