Книга Почти 15 лет, страница 28 – Микита Франко

— И куда мы приехали? — флегматично поинтересовался Слава.

— На берегу Английского залива не сдают деревянные дома, — с досадой ответил Лев. — Поэтому мы здесь. Это Дип Ков.

— Что-то про коров?

— Нет. Коув, — повторил Лев. — Бухта.

Слава, хмыкнув, промолчал. Ямочка на его щеке появилась и снова спряталась. Накануне Лев придумал целую речь, а теперь забыл, всю, до единого слова. Тишина задавила.

— Прости меня, Слава, — вот и всё, что осталось от его речи.

Слава молчал. Лев прижался затылком к подголовнику кресла и посмотрел на велюровую обшивку потолка. Сказал, прикрыв глаза:

— Я хотел, чтобы всё было как в тот день. Ты, я и дом, который мы не можем себе позволить. Но когда-нибудь он станет нашим домом…

Слава повернул голову к окну.

— Где он?

Лев потянулся, чтобы показать:

— Вон, за елью. Видишь окна?

— Вижу. Вход не вижу.

— Он с другой стороны. Это окна во двор.

— Ясно.

Слава сел прямее, мелькомглянул на Льва и опустил глаза.

— Если не хочешь здесь оставаться, вернемся домой, — проговорил Лев. — И завтра я уйду. Но я… но ты… ты бы сделал меня очень счастливым, если бы дал ещё один шанс.

На него навалилось давящее бессилие. Он уже не хватался за соломинку. Рано или поздно наступает момент, когда утопающий теряет волю к жизни и позволяет воде утянуть себя вниз.

Глухо щелкнула дверная ручка и Лев замер. Слава выходил из машины.

— Пойдем, — бросил он.

Поспешно скинув с себя ремень безопасности, Лев вышел следом и переспросил:

— В дом?

— Ага, — ответил Слава, уходя вперед.

Поверив было, что уже ничего не будет как раньше, Лев растерянно зашагал следом.

— А… А что мы будем там делать?

Слава глянул на него через левое плечо, ехидно улыбнувшись — у Льва от вида ямочки задрожали колени.

— Какой странный вопрос.

Они поравнялись, и Слава, протянув руку, взял Льва за ладонь, переплетая пальцы.

Они не стали включать свет.

Слава почувствовал облегчение, когда Лев стянул с него давящий, колючий пиджак, убрал камербанд с пояса, освободил шею от галстука-бабочки. Это была чуждая, непонятная ему одежда, схватывающая в капкан, сжимающая, как тиски. Он ненавидел рубашки, пиджаки, брюки, стягивающие куски ткани вокруг шеи — ненавидел несвободу.

Лев прижал его к стене, Слава, ощутив под лопатками нечто твердое и прямоугольное, шепнул между поцелуями: «Там картина», они переместились на несколько сантиметров в сторону и сбили торшер. Лев удержал светильник от несчастной участи за секунду до. Поймав в темноте взгляды друг друга, мужчины рассмеялись — впервые с того дня они смеялись вместе.

Лев, потянул торшер на себя, вернул его на место и снова приблизился.

— Продолжаем? — шепнул он в Славины губы.

Тот поймал его вопрос поцелуем, выдернул рубашку Льва из-за пояса и забрался под лёгкую ткань рукой, прогулялся пальцами по упругим мышцам живота, твердеющим от его прикосновений. Продолжаем.

Поцелуй в шею был как удар током. Слава распахнул глаза, чувствуя, как в груди нарастает тревога. Мышцы напряглись, словно он собрался бежать.

— Стоп, — попросил Слава.

Лев тут же сделал шаг назад. Он всегда чутко реагировал на просьбы остановиться.

— Что такое?

Тревога раздувалась, как газовое облако, заполняя собой всё тело. Она добралась до кончиков пальцев и те мелко затряслись. Оттянув в сторону воротник рубашки, Слава выдохнул: