Книга Почти 15 лет, страница 22 – Микита Франко

— Прости, — почти шепотом повторил Лев. — Я не знаю, почему это сделал, я не знаю…

Он физически ощутил себя там, в душевой, услышал стук капель воды по кафелю, увидел голое тело, в страхе вжимающееся в угол, услышал собственные слова, точно такие же, как в тот раз:

«Прости… Я не знаю, как это получилось…»

— Я не хотел, — проговорил Лев.

И в тот раз он говорил то же самое.

Слава долго молчал, заставляя его то и дело повторять извинения, оправдания и объяснения, которые звучали одно жальче другого. Но он повторял и повторял — всё лучше, чем эта невыносимая тишина. Лев так и стоял посреди комнаты, а Слава так и стоял у дверей.

Потом Слава заговорил.

— Ты — насильник и психопат, а я доверил тебе самого дорогого человека в моей жизни. Сына моей сестры, ближе которой у меня не было никого, и которой я обещал, что позабочусь о нём. Я надеюсь, она всего этого не видит, потому что… — Слава замолчал, его глаза влажно блеснули в предзакатных сумерках гостиной. — Я не понимаю, как это всё могло случиться. Почему я поверил, что ты изменился? Ты же регулярно доказывал мне, что нет. Ты бил моего ребёнка, а я говорил себе: «Ладно, он просто один раз сорвался». Потом ты ударил его ещё раз, а я подумал: «Ну ничего, с прошлого раза прошло несколько лет». Теперь ты ударил меня на его глазах, и я уже не знаю, что думать.

— Слава, я…

Лев сделал шаг вперед, Слава — назад и уперся лопатками в дверь.

— Не говори ничего, — попросил он. — Я всё равно знаю, что это будут за слова. Опять скажешь, что не хотел? Попросишь прощения? Расскажешь про своё тяжелое детство? Пожалуешься на отца? Ты так сильно хотел уничтожить его в себе, что в итоге обессмертил. Твой отец здесь, в этой комнате, ты не чувствуешь? Он есть в Мики. Он будет в его детях. И в детях егодетей. Бесконечно. Говоришь, что я сломал твою жизнь? Зато посмотри, что наделал ты.

Слава, не глядя, нащупал ручку, нажал и вышел спиной вперед, как будто Лев мог выстрелить ему в след.

Гостиная погрузилась в тишину такой силы, что, казалось, её невозможно вынести.

Он несколько раз постучал в дверь, обклеенную стикерами логотипов рок-групп и найклейками с героями «Майнкрафта».

Тишина.

Выдержав паузу в полминуты, он постучал ещё раз, и снова не последовало реакции.

Тогда он нажал на ручку, приоткрывая подростковое логово, и, не заглядывая в комнату (потому что так учили книжки по воспитанию), сказал:

— Мики, нужно поговорить.

Вани дома не было: по пятницам, вечерами, он ходил на вокал.

— Говори, — бесцветно откликнулся Мики.

— Можно я пройду?

— Проходи.

Слава, переступив порог, прикрыл дверь. Здесь всё было, как дома: постеры с Queen над Микиной кроватью, разбросанные на письменном столе книги, ворох одежды на подоконнике (где ей, естественно, не место), пушистый ковёр, сбившийся под столом (а он вообще-то должен лежать возле кровати). Ванина часть пространства располагалась в гардеробной — там, в девятиметровом закутке, он решил устроить свою «тайную комнату», и Слава подозревал, что бардак на Ваниной территории хуже, чем у педантичного старшего брата.

Слава сам удивился возникшему в мыслях сравнению: «Как дома». А они что, не дома?..

Мики сидел на кровати, устремив взгляд на плинтус, и редко моргал.

Слава вздохнул, присаживаясь рядом.

— Мики, то, что произошло между мной и папой, это…