Книга Почти 15 лет, страница 21 – Микита Франко

— Ты меня не любишь.

— Что? — возмутился Слава, как посчитал Лев, не слишком натурально.

— Ты меня даже не слышишь, — продолжал он. — Я говорю тебе, что наши отношения разваливаются, а ты меня не слышишь.

Слава, стремительно поднявшись из-за стола, направился к выходу из гостиной. Лев посмотрел ему в след, тоже вставая:

— Что, даже не будешь отрицать?

Слава замер на середине комнаты, обернулся.

— Я каждый день говорю, что люблю тебя. Какие отрицания ты хочешь услышать?

Лев, подойдя ближе, остановился напротив. Их отделяло друг от друга меньшеметра, казалось, сделай ещё шаг, и расстояние станет почти интимным, подходящим для поцелуя, но Лев этот шаг делать не хотел.

Глядя на Славу сверху-вниз, он произнес:

— Да, ты дохрена говоришь, но ничего не делаешь. Это я делаю, это я ломаю свою жизнь ради тебя, а ты… Просто говоришь.

— Ты сломал свою жизнь? — с удивлением уточнил Слава.

— Ты сломал мою жизнь! — жестко ответил Лев. — У меня была самая высокооплачиваемая медицинская должность в России, которая меня полностью устраивала. А теперь я здесь, с тобой, смешанный с нищетой, дерьмом и китайцами! — он сам не уловил, в какой момент перешёл на крик.

Боковым зрением Лев заметил остановившуюся фигурку в дверном проеме. Мики, взъерошенный и напуганный, смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого.

— Выйди, мы разговариваем, — приказал Лев.

— Ты не разговариваешь, ты… ты давишь, — возразил Мики.

«Конечно, опять я плохой. Я у них всегда плохой», — зло подумал Лев, снова поворачиваясь к Славе.

— Значит, это я виноват? — спросил он, не обращая внимания на Мики.

— А что я, по собственной воле сюда потащился?

— Прекрасное заявление накануне свадьбы. Я думал, мы семья.

Лев чуть не рассмеялся от этих слов: семья! Семья — это когда все заодно, а не когда один человек делает, что хочет, наплевав на всех. Но разве ему это объяснишь? Лев ещё никогда не чувствовал Славу таким далеким, таким непонятным, таким… таким раздражающим, как в тот момент.

— Мне плевать, что ты думал! — резко ответил он, не найдя в себе силы на аргументы.

— Что?

— Ничего!

Ему казалось, он сейчас расплачется: слёзы, застывшие в глазах, просились наружу, в груди тяжелело, горло сжималось. Ему стало так жалко себя: он опять здесь, за океаном, вдали от дома, уехавший из-за очередной мнимой любви, за ещё одной «лучшей жизнью», которая превратила его настоящую жизнь в ад.

Славино лицо расплывалось перед глазами неясным пятном, оно больше не казалось ему ни родным, ни даже хоть сколько-нибудь знакомым. Будто бы Слава перестал быть прежним, став частью этой чужой, обманчивой среды.

— В смысле, тебе плевать…

Он сделал шаг — тот шаг, оставленный между ними для поцелуя — и ударил его наотмашь. Слёзы высохли.

Бей, чтобы не заплакать.

Слава машинально коснулся щеки — левой щеки, прямо там, где,если он улыбнется, появляется ямочка. Льва как холодно водой окатили, он застыл на месте, возвращаясь к реальности: это же его любимая ямочка…

Ещё не до конца осознавая, какой ужас совершил, он метнулся к Славе:

— Прости, прости, прости, я не хотел!

Тот, вывернувшись из его рук, как из опасного капкана, посмотрел в сторону, и Лев вспомнил: Мики.

Мальчик так и стоял на пороге комнаты. Слава в два счёта преодолел расстояние до Мики и захлопнул перед ним дверь. Обернулся и они встретились взглядами.