Книга Почти 15 лет, страница 205 – Микита Франко

Психолог вздохнула:

— Дело в том, что не будет никакого смысла от наших обсуждений эмиграции, воспитания детей и других проблемных областей ваших отношений, если вы не научитесь друг с другом просто говорить. Хоть о чём-нибудь.

Лев нахмурился:

— Мы умеем говорить «хоть о чём-нибудь».

— Видимо, ровно до того момента, пока не возникает спорная ситуация? — уточнила Мариам.

Он промолчал: это было похоже на правду.

— Какой сценарий у ваших ссор? — неожиданно спросила она.

Мужчины переглянулись.

— В смысле?

— Проблема ведь не в том, что вы поссорились, верно? Проблема в том, что это повторяется сотни раз по одному и тому же сценарию. Что это за сценарий?

Слава покосился на Льва, потом снова посмотрел на Мариам:

— Сложно сказать… Кажется, их всего три: дети, эмиграция, секс.

— Темы разные, но к ссоре вы, скорее всего, приходите одним и тем же путем. Попробуйте его вспомнить.

— Ну-у-у… — задумался Слава. — Сначала кто-то один предъявляет свою позицию. Например, я говорю, что хочу уехать, а Лев говорит, что он не хочет.

— И что происходит потом?

Лев вмешался:

— Потом он говорит: «Тогда я поехал один».

— Неправда, — нахмурился Слава. — Я не сразу это говорю. Я спрашиваю, почему не хочет ехать Лев, и объясняю, почему хочу уехать я.

— И что потом?

Слава признал:

— И потом я говорю, что поеду один…

— А вы бы правда поехали один?

Слава удивился:

— Ну да, я же так и говорю.

— Важно понимать, вы говорите это с мыслью: «Я действительно поеду один, это важно для меня» илис мыслью: «Я скажу ему, что поеду один, а он никуда не денется и тоже согласится». Есть ли у вас понимание, что Лев не оставит эти отношения, когда вы говорите ему, что уедете без него?

Слава, сглотнув, вдруг сказал:

— Я понял…

— Что поняли?

— Да, у меня есть такая мысль. У меня есть мысль, что Лев не согласится на такие условия, и поэтому мне их легче предлагать.

Сначала он растерялся от такого откровения. Потом — обиделся: что это за дешевые манипуляции? А потом разозлился.

— А если бы Лев это принял, вы бы правда уехали один? — спросил Мариам.

Слава, подумав, кивнул:

— Скорее всего, уехал бы. Я принципиальный, мне сложно сдавать назад, это типа… слабо.

— Слабо? — усмехнулся Лев.

— Угу. Ну, типа… раз сказал, то делай до конца.

— Звучит маскулинно, — сыронизировал он.

Мариам подсказала ему:

— Лев, ирония и сарказм — это тоже не способ беседовать конструктивно.

И тогда он сказал:

— Я злюсь.

— На что?

— На то, что Слава мной манипулировал в вопросах переезда, прекрасно понимая, что мне важно его не потерять.

Тот начал оправдываться:

— Я не прям манипулировал… Я же не знал наверняка. В конце концов, ты мог и не согласиться.

— А ты мог не стоять возле чайника, когда я кидал его в стену.

Слава открыл было рот, как будто хочет что-то возразить, но, в конце концов, не нашел что ответить, и только беспомощно выдохнул. Кабинет погрузился в давящую тишину.

— Прости, — наконец проговорил Слава. — Я правда манипулировал и не замечал этого за собой.

Он молчал, не желая так просто принимать извинения. Конечно, они-то Славе легко даются — ему ничего не стоит тысячу раз провиниться и две тысячи раз сказать за это: «Прости». Это Льву каждый раз приходится из себя выдавливать…

Так и чего стоят извинения, которые так легко даются?

Слава снова обратился к нему: