Книга Почти 15 лет, страница 184 – Микита Франко

И даже набрал в грудь побольше воздуха для этой злой фразы, но Ваня, заметив размазанные разводы слёз на лице отца, замер на пороге, и теперь испуганно хлопал глазами, не решаясь двинуться ни назад, ни вперед. Наорать на испуганного ребёнка не так-то просто, особенно когда ты сам… Когда ты сам немножко испуганный ребёнок.

Слава с усталом вздохом спросил:

— Что ты хотел?

Ваня мигнул:

— Я уже забыл.

— Нужно стучаться, — напомнил Слава, поднимаясь и бросая скомканное покрывало на стул.

Как ни в чём не бывало, он принялся расстилать постель, а Ваня продолжал на него смотреть, сминая в пальцах края пижамной кофты с рождественскими оленем. Штаны тоже были рождественскими, в красную клетку, и немного свисали с похудевшего после больницы Вани. Слава сердито поднял взгляд.

— Ну что?

— Ты плачешь.

— Да, мне было грустно. Уже всё в порядке.

— Что-то с Мики?

В голосе Вани послышались тревожные нотки, и Слава интенсивно замотал головой:

— Нет-нет, с ним всё хорошо.

— Лев тебя обидел?

Слава усмехнулся:не: «Что-то со Львом?», а: «Лев тебя обидел». Надо же…

— Вань, это взрослые проблемы.

— Значит да.

— Я не буду это с тобой обсуждать, — однозначно сказал Слава.

— Почему? — поинтересовался Ваня, проходя в спальню и ложась поперек родительской кровати, не спросив разрешения.

Слава, не найдя, что ответить на такую наглость, растерянно произнёс:

— Я не хочу обсуждать с тобой то, что тебя не касается. Это… не детская история, ясно?

— Это меня касается, — запротестовал Ваня. — Это же про Льва.

— Он твой отец.

— И что?

— Не хочу, чтобы ты думал, что он какой-то… плохой.

— Всё в порядке, — заверил Ваня. — Я уже давно так думаю.

Слава обессиленно опустился на край кровати, повернувшись к сыну.

— Иди спать, а?

Ваня раскинул руки по сторонам, развалился поверх одеяла, и мечтательно произнёс:

— Вот бы поспать на такой огромной кровати…

— Предлагаешь кроватями махнуться? — усмехнулся Слава.

— Можно полежать с тобой?

Слава вздохнул, и неспешно опустился на кровать рядом с Ваней: тоже поперек, только с другой стороны. Так и легли: плечом к плечу, но вверх ногами. Ваня, обрадовавшись, прижался носом к Славиной щеке, как ласковый пёс, и горе-отец наконец рассмеялся. Нос у Вани тоже был, как у пса — холодный.

Мальчик перевернулся на бок, в сторону Славы, и неожиданно мягко провёл ладонью по его жестким чуть вьющимся волосам.

— Не грусти, — негромко попросил он.

— Не буду, — шепотом отозвался Слава.

— Обещаешь?

— Ну, совсем не грустить я тоже не могу.

— Почему?

— Всем иногда грустно. Тебе ведь бывает грустно?

— Да, — согласился Ваня. — Например, сейчас.

— А сейчас почему?

— Потому что грустно тебе.

Славе стало стыдно и неловко за свои слёзы, и за то, что не придумал, как их объяснить по-другому. Может, и надо было сказать, что что-то с Мики… Что переживает, например. Просто переживает. А теперь Ваня будет думать черт-те что.

Сделав вид, что неожиданно вспомнил об этом, Слава неуклюже сменил тему:

— Как там, кстати, Нина?

— Мы ещё не виделись, — насупился Ваня. — И она пока не отвечает.

— Скоро ответит, — сказал Слава.

Просто так сказал. Он не очень в это верил.

Ваня задумчиво произнёс:

— Не представляю, чтобы я расстроил Нину до слёз.

Что-то никак не хотела спадать гнетущаянеловкость разговора. Слава через силу произнёс:

— Ну, потому что ты хороший парень.