Книга Почти 15 лет, страница 163 – Микита Франко

Время от времени он поднимал взгляд на Мики — тот сидел, устроившись в кресле, и слушал музыку с mp3-плеера — этого динозавра Слава специально нашёл для сына в качестве замены Спотифая. Он, скорее всего, не слышал разговора, но Слава всё равно старался говорить тише.

— Я не могу оставить Мики одного.

— Я хочу всё нормально обсудить, — просительно объяснял Макс.

— Я понимаю, но я не могу уйти.

Он взял половник, зачерпнул тесто из чашки, вылил его на сковороду, перехватил ручку и покрутил, распределяя жидкость по поверхности.

— Что это шипит?

— Это блины.

— Ясно. В общем, Слава…

— Макс, — устало перебил он. — Прости, пожалуйста. Я правда очень бы хотел, чтобы наши отношения закончились как-то… по-нормальному. Но у меня сын пришел домой под наркотиками и сейчас это важнее всего остального.

— Тридцать минут, — не унимался Макс. — Возле твоего дома. Где скажешь.

Слава ещё раз поднял взгляд на сына. Мики маялся от безделья: закинул ноги на спинку кресла, голову свесил вниз с сидения, и, протянув руки с mp3-плеером перед собой, внимательно переключал треки. Слава вздохнул.

— Пятнадцать минут, — строго сказал он в трубку. — На крыльце моего подъезда.

— Хорошо! — с облегчением выдохнул Макс. — Через час, нормально?

— Нормально.

Он накормил детей блинами, Мики — со сметаной, Ваню — со сгущенкой, и то, и другое было куплено в русском магазине.

— Фу, сметана, тошнотина!

Младший произносил эту реплику каждый раз, когда чувствовал её запах, и, высунув язык, изображал рыгающий звук.

— Сгущенка похожа на сперму, — любезно сообщил ему Мики.

Ваня, резко откинувшись на спинку стула, с ужасом посмотрел на блинчик в тарелке, щедро политый сгущенкой.

— Мики… — устало произнёс Слава. На строгость уже не хватало сил.

— Фу-у-у! — завопил Ваня.

— Зачем ты это сказал?

— Это правда.

— Я теперь не буду! — протестовал Ваня.

У Славы заболела голова. Ему хотелось ударить кулаком по столу,одному велеть заткнуться, а второму — есть, что дают. «Компромиссы, — напоминал себе Слава. — Ищи компромиссы…»

— Варенье. Хочешь варенье?

— Да, — согласился Ваня.

Пока Слава шёл к холодильнику, Мики начал произносить:

— А варенье похоже на…

— Мики, заткнись! — и всё-таки он это сказал.

Солгав детям, что отойдет в магазин, он с облегчением улизнул из дома: хоть на пятнадцать минут вырвался из удушающей атмосферы конфликта. А ещё, конечно, можно было покурить, стоя на крыльце — это успокаивало.

Макс ждал его, сидя на ступеньках — Слава поежился, представив пронизывающий холод бетона. Обернувшись на лязгнувшую дверь подъезда, Макс с улыбкой поднялся на встречу, но Слава не улыбнулся в ответ: вытащив из кармана синюю пачку Лаки Страйка, он вытянул одну сигарету, зажал её между губами и, щелкнув зажигалкой, прикурил.

Проследив за его движениями, Макс произнес:

— Я хочу всё объяснить.

Слава молчал: слушаю, мол.

— Я знаю, после всего, что случилось, ты больше не захочешь быть со мной вместе. Но я не хочу, чтобы ты вспоминал, что когда-то там у тебя были короткие отношения с каким-то мудаком, поэтому… поэтому я хочу объяснить.

Он говорил, торопясь и спотыкаясь, то и дело переводя дыхание, словно бежал, а Слава, смягчаясь, чувствовал, как начинает оттаивать от своей обиды.

— Я знаю, что нельзя бить людей. Я знаю. Я плохо поступил, я ударил человека, но не ребёнка, понимаешь? Для меня — не ребёнка.