Книга Окна во двор, страница 67 – Микита Франко

– Что ж, читаем дальше!

А дальше было про Джонси – мальчика-заику, который, проведя шесть лет в спецклассе, так и не научился читать. Жизнь у Джонси была нелегкая: отца не было вообще, мама пропадала целыми днями, старшая сестра каждый вечер куда-то уходила, так что жил мальчик сам по себе. Бесцельно таскался по улицам, иногда целый день проводил со Шмулем, иногда пропадал на неделю и даже в школе не появлялся.

– Джонси считал себя отчаянным и храбрым, но Шмулю было его жалко, – читал я, иногда поглядывая на Ваню. – Наверное, потому что жил Джонси безалаберно и у него нигде не было своего места. Своего дома, если угодно. Жилплощадь была, а дома не было. И семьи не было. Была мать, была сестра, а семьи – не было.

Замерев взглядом на последних строчках, я завис над текстом: почему я вообще сказал Ване, что Джонси – это он? Откуда что взялось в моей голове?

Взяв верхние листы, я убрал их в конец и непринужденно сказал:

– Слушай, давай лучше не будем это читать. Давай какую-нибудь другую главу.

Я пробежался глазами по тексту в поисках страниц, содержание которых не будет связано с несчастнымиброшенными детьми (и это было непросто). Наконец, выцепив лист из середины, я сказал:

– Вот! Любовная линия! Между той страшной краснощекой девчонкой, Мартой, и Шмулем. Как считаешь, если в книге есть мальчик и девочка – они обязательно должны начать встречаться?

Я выжидательно смотрел на Ваню. Он молчал.

– Пошевели пальцами, если считаешь, что обязательно, – попросил я.

Не пошевелил.

– Вот и я так думаю. Дурацкое клише. – Я взял ручку, перечеркнул два абзаца. – Марта как третья нога в этой истории. Зачем она вообще тут нужна? Может, ее убрать?

Ваня молчал.

– Или давай сделаем ее покорительницей Марса, пусть летит на другую планету и занимается реально важными делами. Нафига ей эти пацанские разборки с рисованием и балетом, да? – Я придвинулся поближе к Ване. – Не шевели пальцами, если согласен.

Ваня не шевелил.

Я улыбнулся.

– Ты лучший соавтор. Люблю, когда не спорят. – Отложив на тумбочку листок с вычеркнутыми абзацами, я снова обратился к Ване: – Значит, вообще без любовных линий?.. О, я знаю, о чем ты думаешь: любовная линия между Шмулем и Джонси. Но это невозможно, потому что Джонси занимается балетом. Если он окажется геем, это тоже будет клише, стереотип, понимаешь? Читатели скажут: «Какой ужас».

Отложив распечатки в сторону, я оперся руками на бортик Ваниной кровати и задумчиво произнес:

– До чего же странные у них имена…

Этот визит к Ване прошел легче предыдущего: я не плакал, как и обещал, было даже забавно – и я надеялся, что Ваня, если он меня слышал, тоже так считает.

Покинув больницу, я сел в автобус и поехал в Стенли-парк – там у меня должна была начаться собственная любовная линия. Ну я так планировал, по крайней мере. Сейчас расскажу по порядку.

Со встречи с Лорди я вернулся несколько оскорбленным и уязвленным, но несильно, потому что карманы у меня были набиты под завязку и новую порцию я рассчитывал растянуть как минимум на неделю, а такой широкий жест с ее стороны усмирял мою задетую гордость. Тем не менее нельзя было не думать о том, что будет через неделю, когда заначка закончится. Где брать ее снова, если Лорди категорически заявила, что больше не пойдет мне навстречу?