Книга Окна во двор, страница 23 – Микита Франко

Пока я ждал принятия вызова, играла веселая мелодия, словно я позвонил в магазин на диване. Прошла минута, вторая… Какая-то женщина с переноской в руках спросила меня, где находится ветеринарная клиника, но я ответил, что не говорю по-английски. В этот момент в трубке раздался приятный голос:

– Nine-one-one, what’s your emergency?

– I want to report a crime.

Женщина, ищущая ветеринарную клинику, недовольно на меня оглянулась.

До полицейского участка я дошел сам – ближайший находился в соседнем квартале. Милая девушка из службы спасения говорила, что, если надо мной совершается какое-либо преступление, они могут прислать машины, а я путано отвечал, что преступление уже позади, что я просто хочу сообщить, что знаю одного загадочного преступника. Я так и выдохнул в трубку: «загадочный преступник». Тогда она ответила, что, если сейчас мне ничего не угрожает, я могу самостоятельно обратиться в полицию и написать заявление на «загадочного преступника». Казалось, я ее насмешил, и она меня этим несколько рассердила.

Я сделал так, как она сказала, и отправился в полицейский участок. Чернокожий охранник на входе обыскал мой рюкзак и грубовато поинтересовался, по какому я вопросу. Он был похож на стереотипного копа из старых американских боевиков, и это сходство позабавило меня. Плохо сдерживая смех, я ответил:

– Я знаю одного страшного преступника.

Он с сомнением покосился на меня и позвал другого копа – гораздо больше похожего на настоящего копа («Потому что в фуражке», – подумал я), и мне опять стало весело.

Настоящий коп провел меня в светлую комнату, усадил за стол («Это что, стол из “Икеи”?» – смеялся я), сам коп разместился с другой стороны. Он попытался заглянуть мне в глаза, но у него не получилось, я отворачивался и качался из стороны в сторону – сам не знаю почему, меня это успокаивало. Казалось, так я устанавливал связь с самой Вселенной.

– С тобой что-то случилось? – спросил настоящий коп.

Я радостно закивал, потому что мы наконец перешли к главному.

– Да, конечно!

– Что случилось?

Я зашептал, как будто это был секрет:

– Меня совратили.

– Сколько тебе лет?

– Пятнадцать. Я ему это сказал.

– Пятнадцать, – задумчиво повторил коп. – Мы позвоним твоим родителям. Как их зовут?

Он начал что-то быстро печатать на компьютере, но я сказал:

– Их нет в вашей базе. Мы мигранты. Мы в мигрантской базе. У вас такая есть?

– Разберемся, – ответил коп. – Ты можешь назвать их имена?

Я назвал – и Славу, и Льва.

– Я из гей-семьи.

– Я понял, – кивнул коп.

– Слава бы сейчас обрадовался. Ему нравится, что тут можно говорить все как есть. То есть это клево, что в Канаде можно попасть в полицию и назвать обоих родителей, понимаете? В России так нельзя. В России я бы сейчас говорилтолько про Славу, и он бы приехал один. Это было бы лучше. Он бы не ругался. Слава добрый. В России вообще лучше, чем у вас. Вы не обижайтесь. Вы не обижаетесь на меня? Я не хочу вас обидеть, потому что у вас пистолет. У нас в России говорят, вы тут психи, можете стрельнуть в башку без предупреждения. Или это про Америку говорят? Я забыл…

– Ты курил травку?

Я как можно сильнее закачал головой:

– Нет, нет, нет, я не такой, вы что…

Испугавшись, что веду себя странно и даже не чувствую этого, я сел прямее, потер щеки и нахмурился, пытаясь изобразить серьезное лицо. Пока я рассчитывал степень, с какой лучше хмуриться, чтобы выглядеть нормально, коп косился на меня. Потом, встав со стула, он сказал: