Книга Окна во двор, страница 20 – Микита Франко

– Все прошло хорошо? Вам понравилось?

Лев многозначительно промолчал, а Слава ответил:

– Все отлично. Ты как?

– В порядке. Мы к Пелагее, играть в настолки. Можно?

– Можно. Мозг ей только не сильно выносите.

– Мы чуть-чуть, – заверил я. Обняв Славу на прощание, я повернулся к Льву исказал: – Покеда.

– И тебе не болеть, – откликнулся он.

Обогнув машину, я перебрался к следующей группке ожидающих такси: Рома, Пелагея, Юля и Ваня прятались от вечернего ветра под деревянным навесом и играли в города («Гравити Фолз!» – «Нет такого города». – «Тогда Готэм». – «Да Ваня, давай нормальный». – «В смысле, он нормальный!..» – «Изумрудный город!» – выкрикнула Юля совсем не к месту).

Я, подойдя к Пелагее, шепнул ей на ухо:

– Отпусти меня погулять?

– Какое «погулять»? – возмутилась она, и я занервничал, что родители услышат. – Поздно уже.

– Ну тебе жалко, что ли?

– Жалко! – кивнула она. – Себя. Что со мной твои родители сделают, если узнают, что я тебя проворонила?

– Они не узнают. Я просто чуть-чуть попозже к вам приду.

Заметив, что она начала сомневаться в своем категоричном отказе, я решил додавить.

– У меня голова разболелась, хочу развеяться.

– Ну… – Она замялась.

– Пожа-а-а-алуйста, – протянул я.

– Будь на связи, включи звук, следи за телефоном, понял?

Я кивнул и, дождавшись, чтобы машина родителей уехала первой, поспешил уйти: быстрее, чем станет страшно, быстрее, чем благоразумие проснется во мне и возмутится: «Он старше тебя почти в три раза, придурок».

Я заметил Артура у центральных ворот, на выходе из парка. Он торопливо повернул в сторону католической церкви, и я бесшумно прошмыгнул за ним. На улице больше не было ни души, вокруг горы и лес. Меня тревожно передернуло: если произойдет убийство, никто и показаний не даст, что последний раз меня видели с ним.

Я с усилием отбрасывал эти мрачные мысли, то и дело накатывающие, как тошнота, и побуждающие повернуть обратно. «Это всего лишь знакомый родителей, – убеждал я сам себя. – Что в нем такого страшного? Ничего».

Я прошел за Артуром не меньше километра – из-за эйрподсов в ушах он не слышал шагов, а я держал большое расстояние, стараясь, чтобы вытянувшаяся тень на асфальте не выдавала моего присутствия.

На пешеходном переходе он остановился в ожидании зеленого света, и тогда я нагнал его, встал рядом. Он вздрогнул, заметив мое появление.

Вытащив один наушник, спросил:

– Что ты тут делаешь?

– Прогуливаюсь, – непринужденно ответил я. – Вы же звали.

– Тебя родители отпустили?

Улыбнувшись, я туманно произнес:

– Допустим…

Расценив мой тон как флирт, он тоже улыбнулся.

Мы вместе перешли дорогу и теперьшагали рядом.

– Вы друг Льва? – уточнил я.

– И Льва, и Славы.

Я подумал: «Странно, Слава не сказал, что Артур – его друг».

– Понравилась свадьба? – спросил он, будто бы стараясь поддерживать светский разговор.

– В целом неплохо, – ответил я. – Но излишне пафосно. Не в моем вкусе.

– А как бы ты хотел?

– Я? Да какая разница, не моя ж свадьба.

– А если бы была твоя? Как бы ты хотел?

Я догадался, к чему он пытается вывести диалог, и помог ему:

– Думаю, это бы зависело не только от меня, но и от партнера.

– Партнера? – поспешно, уж слишком поспешно он вцепился в это слово. – Или партнерши?

Я ощутил слабое разочарование: какая неаккуратная работа, попытка выяснить мою ориентацию шита белыми нитками. Не хотелось переходить к этому разговору так скоро. В то же время мне нравилось чувствовать его интерес, нравилось подмечать легкое возбуждение в его тоне, и, чтобы продлить эти ощущения, я, дразня его, легкомысленно пожал плечами.