Книга Окна во двор, страница 13 – Микита Франко

Когда она ушла, Лев тут же подлетел к Славе.

– Ты слышал, что она говорила?

– Про школу в соседнем квартале?

– Нет! Она говорила «ваши дети». Твои и мои. Наши. Понимаешь?

– А‐а, – смекнул Слава. И тут же сказал, будто ничуть не удивленный: – Ну конечно, это само собой.

Лев разулыбался от подступившего счастья. Слава, обхватив его за талию, прижал к себе, шепнул: «Добро пожаловать в новую жизнь» – и нежно прикоснулся губами к его губам.

– Фу-у-у-у! – послышалось справа. Это Ваня выглянул из своей новой комнаты. – Не целуйтесь!

Оборвав поцелуй, Лев засмеялся в Славины губы:

– Почти как дома.

– Мы дома, – просто ответил Слава.

Лев почувствовал болезненный укол от его слов, но возражать не стал.

Вот как выглядела плитка в ванной комнате: всего четыре варианта узора, выложенных в разной комбинации. Если вы когда-нибудь проходили тест на айкью, то поймете, о чем я говорю: на одном квадрате был изображен треугольник основанием вниз, а на другом – вверх, если на третьем основание влево, то на четвертом будет вправо. В тестах на айкью четвертый треугольник всегда пропущен и надо самому догадаться, какой должен быть угол наклона.

В ванной комнате «тест» усложнили: треугольники были разных цветов – белый, черный, бело-черный (больше белых полос, чем черных) и черно-белый (больше черных полос, чем белых). В каждом следующем ряду порядок треугольников менялся: черный треугольник с основанием вверх в следующем ряду был уже с основанием вниз. Проследить логику комбинаций оказалось сложно, но я все-таки уловил последовательность.

И я так подробно об этом рассказал, потому что смотрел на плитку сорок минут, сидя на эмалированном бортике ванны. Сорок минут перед глазами ничего, только сраные треугольники – свихнуться можно.

Потом кто-то постучал. Я поднялся, отодвинул шпингалет, приоткрыл дверь. Через небольшую щель на меня смотрел Слава, одетый в белоснежную рубашку с запонками на манжетах.

Я не сдержал иронии:

– Это что, косплей на Льва?

– Очень смешно. – Он устало улыбнулся. – Я хотел сказать, что мы выходим через десять минут.

– Ладно, – ответил я, но с места не сдвинулся.

– У тебя все хорошо? – осторожно уточнил Слава.

Я оглядел ванную комнату и сказал:

– По-моему, плитка – дерьмо. Полная безвкусица.

Слава проглотил мое замечание, решив, видимо, что я ерничаю. Но посудите сами: треугольники разных цветов вертятся то туда, то сюда – разве это не дизайнерская катастрофа?

В своей комнате, где стены были просто светлыми, я переоделся: брюки, рубашка, недырявые носки, все как полагалось. Рубашка не белая – грязно-серая или бежевая, льняная. Брюки тоже были не классическими и доставали до щиколоток. Льву это не понравилось.

– А одежды по размеру не нашлось? – Он кивнул на мои короткие штаны.

Сам он стоял напротив зеркала в точно такой же рубашке, как у Славы, и возился с запонками.

– Они нормального размера, – сдержанно ответил я.

– Ты же не гулять идешь, а на свадьбу.

– Ты еще скажи «не на дискотеку».

– И скажу. Есть такое понятие, как дресс-код.

– Я жене в трусах.

– В трусах ты или нет, меня не волнует, а вот брюки – кошмар.

Тяжело и показательно вздохнув, я развернулся на пятках как солдат («Есть, сэр») и пошел в свою комнату. В узком коридоре между двумя спальнями столкнулся со Славой. Он был не похож сам на себя: теперь на ослепительно-белой рубашке сиял шелковыми лацканами черный пиджак, на поясе – камербанд, на ногах – брюки с лампасами под стать лацканам. Конечно же, брюки были в полную длину.