Книга Окна во двор, страница 129 – Микита Франко

По пути домой мы зашли в супермаркет, где я снова вспомнил про траву – поспособствовал этому отдел с чайной продукцией. Я забеспокоился, не испортятся ли косяки от длительного пребывания под карнизом – в то время активно таял снег, превращая дворы и переулки в каналы Венеции.

Чтобы побыстрее вернуться домой и спасти заначку, я решил помочь Славе: взял тележку, направился к холодильникам. В отделе с молочной продукцией я завис, уставившись на красно-белые тетрапаки с надписью Organic Milk. Мне отчего-то представилось, как я изо дня в день хожу в этот супермаркет и покупаю продукты. Как приду сюда завтра, послезавтра, через десять лет, буду покупать органическое молоко, органический хлеб, органический тростниковый сахар, научусь изображать органическую улыбку в декорациях органического города, стану настоящим канадцем, состарюсь здесь и умру, и все эти годы Ванкувер будет сжиматься вокруг меня, как дьявольское кольцо, а я никогда из него не выберусь.

Я почувствовал подступающую тревогу и, тряхнув головой, несколько раз мысленно повторил: «Скоро домой, скоро домой, скоро домой».

– Тебя довело до паники молоко, – пробубнил я под нос, какбы упрекая самого себя. – Это никуда не годится.

Взяв с полки тетрапак, я бросил его в тележку и вырулил в кофейный отдел, к Славе. В каждой руке у него было по банке кофе. При виде меня он спросил:

– Гранулированный. – Поднял банку в правой руке. – Или сублимированный? – Банка в левой руке.

Я скептически посмотрел и на одну, и на вторую.

– В зернах.

Слава закатил глаза.

– Я не умею его варить.

– А папа умеет… – почему-то сказал я.

Строгость Льва проявлялась даже в вопросах приготовления напитков: он признавал только тот кофе, что был сварен в турке.

Проигнорировав реплику про Льва, Слава повторил свой вопрос.

– Сублимированный, – вздохнул я. – Сублимация – это хорошо.

Когда мы подошли к кассам, Слава, взглянув на стеллаж со жвачками, сказал как о чем-то будничном:

– Некоторые страны начали прерывать авиасообщение с Китаем.

– Из-за вируса?

– Ага.

Слава выбрал мятную и кинул ее на кассовую ленту. Мне казалось, что начатый разговор беспокоит его куда сильнее, чем он пытается показать.

– И что? – уточнил я, пытаясь понять, к чему он клонит.

Слава пожал плечами.

– Это не помогло. Вирус уже нашли в Южной Корее и… еще в нескольких странах.

Я снова вопросительно глянул на него, призывая развить мысль, но наши продукты доехали до кассира, и Слава отвлекся. В ожидании, пока папа расплатится, я изучал взглядом стеллаж с бесплатными газетами и журналами – он стоял у выхода из магазина. Там, на главных страницах, тоже угадывались новости из Китая: «Власти КНР подтвердили: вирус передается от человека к человеку».

На выходе из магазина Слава наконец закончил свою мысль:

– Лев опасается закрытия границ.

– От Китая? – Я удивился, что Льву есть до этого дело.

– Нет, не только.

– Почему так?

– Очевидно, его боятся, – вздохнул Слава, имея в виду вирус. – И очевидно, не контролируют.

Вспомнив, что вирус обнаружили и в Сеуле, я уточнил:

– Это из-за моей пересадки? Он думает, что от Кореи тоже закроются?

Южная Корея была самой удобной страной для транзитного перелета, и, конечно, из-за прерванного авиасообщения дорога домой могла стать дольше и дороже.

Слава так вздохнул, словно ему очень не хочется об этом говорить, хотя он сам начал. Выдержав задумчивую паузу, он наконец объяснил: