Книга Окна во двор, страница 103 – Микита Франко

Я спилил елку.

В Канаде принято ходить на елочные базары, но они не такие, как в России, – там нет уже готовых елок, которые кто-то срубил за тебя и привез в магазин. На канадских елочных базарах ели и сосны растут как в лесах, и их нужно добывать самостоятельно. Я бродил между деревьями, размышляя, как здесь не хватает российских елок – маленьких и желтых, с обсыпающимися иголками, потому что только такие и можно было поместить в нашей квартире. Большинство деревьев на этом базаре были с размашистыми лапами, так что поставь их в нашей гостиной – и они заполнят собой всю комнату.

В конце концов я ее нашел – умеренно пушистую елку с меня ростом – и спилил. Ну не совсем так, конечно: я очень долго пытался, но пила елозила по толстому стволу, не желая поддаваться силе трения, и, когда я промучился около получаса, ко мне подошел мужчина – работник этого базара – и спилил елку примерно за полминуты. Но я никому об этом не рассказал, сделал вид, что справился сам.

Мужчина отнес елку в гремящий агрегат (тот оплел ее сеткой), назвал мне стоимость, я мысленно посчитал, сколько курева купил бы на эту сумму, – у меня так всегда, что бы я ни покупал, – и отдал деньги. Затем вернулся к машине – там, сидя на капоте, меня ждали Слава и Ваня, играя в города.

– Прошел посвящение в канадские лесорубы? – спросил Слава при виде меня.

Я коротко кивнул, проходя мимо него. Слава просунул руку в салон машины, нажал на рычаг, открывая багажник. Затем помог мне разместить елку внутри.

– Спасибо, – сказал он. – А то я не люблю топоры и пилы.

– Да ничего, – ответил я, плохо скрывая едкую иронию. – Береги маникюр.

Украшенная елка в центре гостиной добавила нашей квартире канадского лоска – все стало выглядеть еще прилизанней, словно вот-вот к нам домой ввалятся снимать рождественское кино. Когда мы украшали елку в России, современные игрушки перемешивались с советскими белочками, сосульками и шишками, и пусть Слава называл это «дизайнерским кошмаром», зато в этом было больше настоящего. Я уставал от жизни в декорациях, Канада казалась мне огромным яблоком из супермаркета – красным, с блестящей восковой кожурой, идеальным снаружи, но безвкусным внутри. Россия – это яблоко с бабушкиной дачи, пускай червивое, зато свое.

Чем больше я об этом думал, тем сильнее тосковал подому и тем сложнее для меня оказался следующий разговор со Львом – двенадцатого декабря, в день его рождения. Я проснулся в шесть утра, чтобы успеть поговорить с ним, а потом собраться в школу. Сначала мы болтали на отвлеченные темы: я поздравил его, пожелал счастья-здоровья, спросил, как он отметил.

– Я работал, – коротко ответил Лев.

– Отметишь в другой день? – уточнил я.

– Может быть, – уклончиво ответил он. – Если вы приедете.

– Мы? – переспросил я.

– Ты и Ваня. Скоро ведь каникулы. – Он опустил взгляд, словно ему неловко просить нас об этом.

От радостного волнения у меня в ушах застучало сердце.

– Вау… – выдохнул я. – Можно приехать? Правда?

Лев пожал плечами.

– Если Слава не будет возражать.

– Конечно не будет! – уверенно ответил я.

– Точно?

– Точно!

Оказалось, что не точно.

Тем же утром за завтраком я сообщил Славе радостную новость, но он не особо порадовался. Поморщившись, будто услышал о чем-то противном, он уточнил: