Книга Дни нашей жизни, страница 46 – Микита Франко

– Повеселимся?

Тот кивнул:

– Повеселимся.

Я так и не понял, о чем это они, потому что то, что последовало дальше, весельем назвать было сложно. Атмосфера в церкви была угнетающей. Женщины надели платки, а мне велели стоять тихо и слушать. Но слушать было невозможно – священник говорил что-то длинно, непонятно, монотонно и скучно. Эта бесконечная церемония, наверное, стерлась бы из моей памяти, если бы в завершение обряда венчания мои родители не поцеловались в тот же самый миг, что и супруги. В церкви, во время «священного обряда», на глазах у всех родственников Льва, после слов о том, что возлюбленные должны свидетельствовать свою святую и чистую любовь друг другу.

Чьи-то ладони прикрыли мне глаза, чтобы я перестал на них смотреть. Этот жест насмешил меня, и я захихикал. А мама Льва злым шепотом потребовала, чтобы они немедленно вышли из храма.

– Прости, просто тут не уточнили, какие именно возлюбленные, – перед уходом сдержанно пояснил Лев. – Мы подумали, что все.

Конечно, свадьба для нас тут же закончилась. Когда мы сидели на скамейке возле церкви, все выходящие крестились, неодобрительно глядя на нас. Хотя, возможно, крестились они, просто потому что так принято делать при выходе из храма. Но точно я не знаю.

Когда Слава сказал, что у него от запаха в церкви разболелась голова, рядом, откуда ни возьмись, как в самых настоящих фильмах ужаса, возникла незнакомая пожилая женщина, сообщившая нам страшным тоном:

– Дьявол не переносит запах ладана…

И отошла.

Жуть,точно ведьма из сказок.

Лев усмехнулся:

– Нам тут теперь не рады, лучше уйти.

Когда я задержался у скамейки, зашнуровывая ботинки, ко мне подошла мама Льва. Она спросила про Славу:

– Кто он тебе?

Я выпрямился и, немедленно собравшись, уверенно ответил:

– Дядя.

– А чего ты с таким дядей шатаешься? Расскажи родителям, какой он, чтобы больше никуда тебя с ним не отпускали.

Я кивнул.

– Конечно.

Она неестественно улыбнулась мне на прощание.

Когда я нагнал родителей, они спросили:

– Надеюсь, ты ей ничего лишнего не сказал?

Я отчеканил:

– Нет. Оказался с вами случайно. Вижу вас впервые. Пойду пожалуюсь маме и папе.

Они засмеялись, и Слава потрепал меня по волосам, притянув к себе.

А поцелуй в церкви стал для нашей семьи одним из исторических моментов – наравне с началом их отношений и моим появлением.

Что ж, все верно: исторический город – для исторических моментов.

Многие думают, что если в семье есть врач, значит, все домочадцы залечены, спасены от всех бед и бессмертны по умолчанию. Представляется, что дома есть аптечка с полным ассортиментом настоящей аптеки и при любом недомогании тебя тут же пичкают лекарствами.

На самом же деле такого понятия, как «аптечка», в нашей семье не существовало вовсе. У нас был только градусник, да и тот появился не сразу, а когда я впервые простыл и мне нужно было измерить температуру. Любые медикаменты приобретались не на всякий случай, а уже когда кто-нибудь заболеет. Всегда под рукой были только некоторые таблетки от головной боли.

Все потому, что, по понятиям нашего семейного доктора Льва, пациент не считается больным, пока находится в сознании и может самостоятельно передвигаться. Уживаться с такими представлениями непросто. Температура 37 и простуда? Но ты твердо стоишь на ногах, а значит, дойдешь до школы! Жалобы на боль Лев тоже не любил. В семь лет я уже знал названия обезболивающих и был в курсе, что при головной боли должен пойти и взять таблетку, а не жаловаться родителям.