Онлайн книга «История Льва»
|
Лёва одернул руку. - Ты что, боишься меня? Власовский растерялся: - Нет, просто… Странная ситуация. - Я могу прекратить. - Нет, продолжай, пожалуйста. Лёве польстили нотки мольбы в его тоне и он, не сдержав улыбку, спросил: - Что ты хочешь, чтобы я сделал? - Всё, - выдохнул Яков. - Всё? - Поцелуй меня. «Я уж думал, не попросишь», - с облегчением подумал Лёва, перехватывая губы Якова своими. Не так он себе это всё, конечно, представлял. Уж точно не с Власовским. Но из всего, что происходило за последнее время в его жизни, этот момент вдруг показался самым нормальным, самым правильным. И он позволил ему случиться.
От каждого прикосновения Льва Яков вжимался в кресло и судорожно хватался за подлокотники. Чем ниже опускалась рука – тем сильнее Власовский дёргался, как от лёгкого удара током. Когда пальцы Лёвы, спускаясь по животу, упёрлись в ремень брюк, Якова закоротило: он, выдохнув, резко отпрянул назад – с такой силой, что кресло, качнувшись, чуть не перевернулось. Лёва, надавив коленом на сиденье, качнул его обратно. Уточнил, убирая руки от Якова: - Не хочешь? - Хочу. Яков взял Лёву за руку и вернул её обратно – на ремень. Лев, отогнув застёжку, потянул язычок ширинки вниз, и тогда, в самый неподходящий дляэтого момент, в дверь начали стучать. После трёх коротких стуков раздался ноюще-требовательный голос Шевы: - Лёва, открой! Шепотом ругнувшись, Лёва попросил Якова: - Не обращай внимания. - Довольно сложно, - заметил тот. Шева затарабанил в дверь с новой силой и опять закричал: - Я знаю, что ты там! Замок-то открыт! Атмосфера трепетной интимности была разрушена. Лёва остановился, убрал руку от ширинки, и Яков разочарованно вздохнул. - Надо, наверное, заканчивать, - произнёс Власовский. Лёву раздражило это предложение: заканчивать, когда ещё ничего не начали? Ему вспомнился голый торс Шевы, Катин лифчик, мокрый презерватив, показушно брошенный рядом с ним на ступеньках – сам-то Шева успел сделать всё, что хотел, а Лёве теперь что, обломаться из-за него? «Да ну его нахер». - Закончим, когда… закончим, - веско произнёс Лёва. – Я щас. Он, выпрямившись, отпустил кресло (Власовского качнуло назад) и подошёл к тумбочке. Вытащил магнитофон Камы – это был старенький жёлтый «Романтик» («Вот уж подходящее название» - мысленно усмехнулся Лёва), работающий от батареек. В прозрачном отсеке уже была какая-то кассета, и Лёва, понадеявшись на исправность батареек, нажал «Пуск». Едва слышно заиграла музыка – Лёва прокрутил звук до максимума и стены подвала сотряслись от американского рэпа. Gangsta’s Paradise. Магнитофон был не очень мощный, но акустика пустующего помещения сделала своё дело – музыка заглушила всё, что происходило снаружи. - Это же лучше, чем слушать вопли? – уточнил Лёва у Якова. - Да, гораздо. Вернувшись к Власовскому, Лёва снова склонился над креслом и виновато произнёс: - Извини, – имея в виду: за Шеву. Яков подался вперед, схватил Лёву за подол футболку и потянул её вверх – Лев, поддавшись, помог её снять, и белая выстиранная футболка полетела вниз, на бетонный пол. Яков, перехватывая инициативу, начал целовать Лёвино тело – там, где дотягивался: грудь, соски, живот, ниже, ниже… Лёва закрыл глаза, тая от незнакомых ощущений – таких по-странному щекотных и горячих, – а когда открыл снова, увидел в окошке под потолком возмущенную моську Шевы. Он какое-то время потерянно блуждал взглядом – судя по всему, дневной свет не позволял ничего разглядеть, но, когда Шева приткнулся к стеклу, прикрыв обзор по бокам, они с Лёвой встретились – глаза в глаза, и не оставалосьсомнений: он их увидел. |