Онлайн книга «История Льва»
|
- Предлагаешь мне пойти в подвал к вашей шайке? – усмехнулся Яков. - Их там не будет. Ключи есть только у меня. Это было, конечно, не совсем правдой, но Кама в тот день был за городом – помогал бабуле по хозяйству в деревне. Лёва это хорошо запомнил, потому что удивился тогда: у такого, как Кама, есть бабуля. И он ей помогает. Звучит слишком нормально! - И зачем? – резонно спросил Яков. Потупившись, Лёва ответил: - Просто… я подумал… мы могли бы общаться. - Мы могли бы общаться? - Ну да… Ты умный, я умный… - Ты умный? – Власовский, будто издеваясь, повторял все его последние фразы. Лёва раздражился: - Блин, не хочешь, не иди! Я не собираюсь в друзья напрашиваться. Он развернулся, чтобы уйти, но делал это, как взрослые с маленьким ребёнком: мол, ты оставайся, а я – домой. И Яков повёл себя, как ребёнок – засеменил следом. - Ладно, пойдём, раз приглашаешь. Лёва опасался, что вся банда недоскинхедов может подтянуться к флигелю и поджидать его там, поэтому торопил Власовского. Тот спотыкался на ровном месте, хотя и глядел под ноги зажмуренным глазом, Лёва шипел на него: «Сними ты их уже», имея в виду очки, а Яков шипел в ответ: «Без них я вообще не дойду». У флигеля не оказалось никого, Лёва дрожащими пальцами вставил ключ в амбарный замок и открыл дверь. Пропустил Якова вперед, сам зашёл следом и закрыл дверь на щеколду. Власовский оглядывался, как будто попал в настоящую квартиру, и даже вежливо покивал: - Миленько тут у вас. Миленько, конечно. Бетонные стены с плакатами полуголых девушек, музыкальных групп и персонажей мультиков, да хаотично расставленная поломанная мебель. Даже света нет. Летом хватало дневного освещения из окон (это всё-таки был не совсем подвал, а цокольный этаж), а вечером пользовались двумя большими походными фонарями. Лёва чувствовал себя так, как будто принимает важного гостя на своей территории, и, суетясь, он сказал Якову: - Вот, кресло, - он указал на кресло-качалку Камы. Кроме него, никто не имел права им пользоваться. – Садись. Яков сел и тут же качнулся назад. Рядом с креслом стояла тумбочка – тоже собственность Камы. Лёва полез в неё, вытащил коньяк, в глаза бросилась упаковка с презервативами, лежащая возле магнитофона. Он закрыл обратно отходящую от петель дверцу и бросился на поиски ваты. - Где-то была, - говорил он, шаря рукойна полке с клеем. – Не может не быть, потому что Пакля колется. - Хорошие у тебя друзья, - хмыкнул Яков. - Нашёл! Смочив ватку коньяком, Лёва приблизился к пострадавшему. - Я помогу. Власовский не возражал. Лёва прижал ватку к рассеченной брови и Яков поморщился. - Больно? - Терпимо. Лёва провёл ваткой ниже, по дорожке крови – от глаза до подбородка. Местами кровь запеклась и приходилось прикладывать усилия, чтобы её оттереть. Лев приблизился почти вплотную к креслу: сначала поставил левую ногу между ног Якова, затем упёрся коленом в сидение. Кресло качнулось под его весом. - Что ты делаешь? – уточнил Власовский. - Помогаю, - охрипшим голосом ответил Лёва. - Так… близко. - Тебе не нравится? – уточнил Лёва, откладывая ватку. – Мне отойти? - Не отходи. Лёва аккуратно снял очки с Якова и положил их на тумбочку, снова склонился над парнем (кресло качнулось назад). Власовский следил за каждым движением, как тревожный пациент за руками стоматолога: Лёва водил пальцами по щеке Якова, и тот смотрел вбок, а когда рука шла ниже, к губам, взгляд тоже опускался вниз. |