Онлайн книга «История Льва»
|
- Слава, - позвал его Лев. – Ты не обязан это делать. - Я знаю, что не обязан, - откликнулся тот, переходя на следующий холм – к дяде Мише. - Тогда… тогда зачем ты?.. Вздохнув, Слава выпрямился, ис видом заправского фермера сказал: - Слушай, если тебе уже лучше, то не нуди, а помоги. Лев отложил бутылку с водой и осторожно поднялся. Прислушался к себе: вроде не падает. Засучив рукава на рубашке, он присоединился к Славе: присел возле могилы тёти Светы и начал выдергивать сорняки. Некоторые из них, уходящие корневищем в глубину, никак не хотели убираться руками, и Слава сбегал к сторожке, выпросил у охранника мотыгу – дело сразу пошло быстрее. Работали молча и сосредоточенно, как на школьном субботнике. - Тебе интересно, кто это? – спросил Лев, устав от тишины. - Интересно, - сказал Слава. – Я жду, что ты сам расскажешь. - Мой лучший друг. Слава вздохнул. - И первая любовь, - уточнил Лев. Слава ещё раз вздохнул. Они снова помолчали. - Что с ним случилось? - Самоубийство. А с родителями… - Лев обвел взглядом два других креста. – Я не знаю. Слава, замерев с мотыгой, задумчиво потёр переносицу. - Мама говорила, нет ничего хуже, чем пережить своего ребёнка. - А зачем она тебе это говорила? – не понял Лев. - Боялась войны. - В Чечне? - Ага. Слава, выдохшись, сел на землю между холмами Юры и дяди Миши. - Ненавижу войну. Лев подумал об отце и сказал: - Я тоже, - он забрал у Славы мотыгу и прополол ещё несколько сорняков. – Я, наверное, уйду из тира. Эта мысль пришла к нему неожиданно, и он выдал её сразу, без обдумывания. Слава удивился: - Ого. Что вдруг? Лев пожал плечами: - Я подумал, что мне тоже это всё не близко. Им понадобилось два часа, чтобы привести могилы в порядок – и то, порядок получился довольно условным: траву вдоль ограды не убрали, уже не хватило сил. Слава снова сбегал в сторожку, чтобы вернуть мотыгу и попросить пакет для мусора, а заодно поинтересовался, не в курсе ли сторож, приходит ли кто-нибудь на могилы к Сорокиным? Тот сказал, что вроде какая-то бабушка приходит, очень старенькая – где-то раз в год. Льва эта новость немного утешила: хоть кто-то. А Славу – наоборот. Он грустно заметил, убирая сухую траву в мешок: - Это, наверное, его бабушка. Представь: она вообще всех пережила… Ой нет, не представляй, забей, я сказал фигню. Льва тронуло, как Слава боялся огорчить его неосторожной фразой. Закончив, они отнесли скамейку на место -Спасибо, Григорий», - кивнул Слава и хлопнул по памятнику, как старому другу по плечу. Когда шли к остановке,Лев решил извиниться перед Славой за ту постыдную сцену – за слёзы, за нытье, за то, что сорвал его из мебельного магазина и помешал выбирать шкаф (ну, или что он там делал на самом деле). Но Слава неожиданно разозлился на его виноватые оправдания: - Чего ты извиняешься за чувства? За что ты ещё извиняешься? За то, что дышишь? Лев растерялся: - Это… это не то же самое. - Я хочу видеть тебя без этого пуленепробиваемого жилета, который ты зачем-то нацепил, – вдруг сказал Слава. – Потому что я люблю тебя, а не тебя, – последнее «тебя» он сказал непривычно низким голосом и таким серьёзным тоном – по всей видимости, передразнивающим холодные интонации Льва. - Но это тоже я. - Нет, это не ты, и ты дурак, если считаешь, что я этого не понимаю, - сказав это, он вдруг улыбнулся: - Но дураком я тебя тоже люблю. |