Книга Сад эдельвейсов, страница 129 – Лили Мокашь

– И все же, – начала я нескладно, чувствуя, как немеет нёбо, – кем была это девочка, мам?

– Зачем вам знать? – она невинно похлопала ресницами и поднесла кружку повыше к лицу, вдыхая сладкий пар.

Мы со Стасом переглянулись, и я кивнула, предлагая ему поговорить с моими родителями. Из корыстного желания опустить в желудок наконец хоть что-то, я последовала примеру папы и принялась дуть на чай, в то время как Стас смотрел на моих родителей озадаченным взглядом, не зная, с какого конца браться за объяснение. Что-то последнее время он все реже находил подходящие слова, хотя раньше я за ним подобного не замечала. Впрочем, темных кругов от ночей за рулем без сна у него тоже весь учебный год не наблюдалось, даже в худшие времена, когда он заезжал ко мне в больницу сразу после школы, а иногда и вовсе перед занятиями.

Вспоминая те дни, я стала смотреть на них иначе. Я столького не замечала, утопая в океане самобичевания и скорби по идеальной картинке заветного будущего, которое никогда не станет моим, теряя из вида то настоящее и искреннее, что было перед самым носом. Если бы только я поняла все раньше, то сейчас секундная стрелка часов не отдавала бы в голове гулким щелчком на каждый такт, напоминая про обратный отсчет.

Стас уедет, и я ничего не смогу с этим сделать.

– У нас произошел небольшой инцидент с Тьмой, – начал, преуменьшая масштабы проблемы, Стас, и чашка выскользнула из тонких пальцев мамы.

Звон керамики об пол. Осколки, много. Крупные и мелкие. На светлой плитке чай казался разлитым янтарем. Он блестел и переливался в свете кухонной лампы, отражая в округлой луже маску ужаса, что застыла в глазах мамы и выдавала главное: она все знала. Знала о Тьме и возможной опасности, которая уже была на пороге нашего города. Знала и ничего не делала.

– Прекрасно, – ухватилась я за возможность. – Вижу, объяснять подробнее,что это, не придется.

Она резко вздернула голову и обернулась ко мне, продолжая смотреть во все глаза и молчать. От напряжения ее руки так и зависли, как когда держали чашку.

Папа подскочил к маме, ухватил за локоть и слегка встряхнул, пытаясь привести в чувство.

– Мария! Мария! – звал он ее, как верный пес, заглядывая в глаза с тревогой. От прикосновений его рук, мама вышла из оцепенения и несколько раз моргнула. Ее глаза быстро окинули окружающее пространство, как если бы она забыла, где находится. Увидев встревоженное лицо отца, мама постаралась улыбнуться и провела рукой по его волосам, запуская пальцы в пробившуюся седину на висках. Она не могла перестать касаться папы, точно это было последним, чего так не хватало в ее жизни для цельности.

– Все хорошо, Кость. – Рука вновь скользнула по его волосам. – Не сейчас, так когда-нибудь будет. Обязательно будет.

Из кончиков пальцев у мамы высеклись фиолетовые искры, и взгляд отца помутился. Полупрозрачная белая пелена затянула карие глаза, придавая им цвет кофе с молоком, и у папы подкосились ноги. Мама выставила ногу вперед для большей устойчивости и подхватила отца за талию. Подбородок папы быстро опустился ей на плечо. Мама отшагнула в сторону, а затем осторожно уложила отца на полу подальше от осколков.

– Какого черта ты творишь?! – я сделала шаг вперед, закипая от злости и возмущения, и Стас ухватил меня за предплечье. Моя ярость быстро переключилась на него, но он лишь прошептал: