Книга Сад эдельвейсов, страница 127 – Лили Мокашь

– То есть Верховная – это своего рода помощник на побегушках у директора фирмы? – попытался показать главную мысль на более понятном примере Стас.

Папа посмотрел наверх и, покачивая рукой в воздухе, добавил:

– Вроде того, да. Хорошее сравнение, – отец одобрительно кивнул и слегка улыбнулся Стасу. – Место процветает, если Верховная исполняет обязанности. Но если ее нет…

– Все медленно гибнет, – добавила мама и поднялась с дивана. Легким движением она подхватила со спинки дивана сложенный пополам плед, расправила и накинула на плечи. Укутав себя ворсистой тканью, мама направилась к кухонному островку и включила чайник. Кнопка глухо щелкнула. Стеклянные стенки осветила изнутри голубая подсветка.

– Все будут чай?

– А поесть что-нибудь осталось? – с надеждой спросила я, и мама указала рукой в сторону:

– Посмотри в холодильнике.

Не помня, когда последний раз мне удавалось поесть, я с энтузиазмом открыла холодильник, надеясь найти там остатки борща, который приготовила для родителей перед отъездом, но, к моему огромному сожалению, заветной трехлитровой кастрюли внутри не оказалось. Осмотрев содержимое на полках, я надула губы. Готовить толком тоже было не из чего. Большую часть места занимали банки открытых джемов и солений. Само по себе подобное есть как-то странно, да и толком не насытишься.

– А есть хлеб?

Мама потянула дверцу шкафчика, и, прежде чем она ответила, я увидела своими глазами, что внутри ничего нет.

– Вы бы хоть в магазин съездили, купили чего. Дома совсем пусто.

Смешно отчитывать двух взрослых за то, что они не в состоянии о себе позаботиться в простых бытовых вещах. С папой все было более-менее понятно: то на работе поест,то у Каримовых после визита на псарню. А вот каким святым духом питалась мама во время моего отсутствия, ковыряясь разве только в саду при спа-комплексе, оставалось для меня загадкой.

Родители виновато помалкивали. Должно быть, все ждали, когда я наконец начну спрашивать, что между ними происходит, а у меня просто не было сил разбираться еще и с этим. Куда проще было думать в сторону некой глобальной проблемы, чем вновь тонуть в водовороте семейной драмы. Хотя, признаться, со стороны родители выглядели вместе довольно счастливыми. Жаль, что я слишком много теперь знала о трудностях и предательствах, через которые мама охотно провела под руку папу.

Разочарованная, я захлопнула дверцу, даже не пытаясь сделать это тихо. Усталость брала верх, голод злил, а нужные ответы до сих пор не лежали у меня в кармане.

– Окей, – решила я вернуть родителей к теме разговора. – Что Верховная – это очень важная сущность для всего живущего в округе, мы поняли. Но Ксертонь ведь как-то дотянула до сегодняшнего дня?

Стас подошел ко мне и ободряюще погладил по спине. Он словно видел, как мне тяжело, и пытался хотя бы немного сбросить мое напряжение.

– Выходит, не так уж Верховная и нужна, раз все ее восемнадцатилетнее отсутствие Ксертонь живет как жила? – предположил Стас.

– Живет как жила? – воскликнул папа и рассмеялся так, будто ничего смешнее в жизни не слышал. – О, мальчик. Это ты не видел город двадцать, нет, даже двадцать пять лет назад!

Мама подхватила края пледа и закуталась еще плотнее. Мечтательно улыбаясь, она слегка покачивалась корпусом и не моргая смотрела на синий огонек, свечение которого разносилось по всей поверхности воды в чайнике. Мама смотрела на обычный домашний предмет, но в то же время, казалось, находилась далеко в своих мыслях. Возможно даже в воспоминаниях о той Ксертони, когда жизнь была проще, а мир был иным.