Книга Особенности современной артефакторики, страница 57 – Ольга Булгакова

— Она сама придумается, — улыбнулся Робин. — Я тоже пока не знаю, как свою назову.

К разговору о кроликах подключились почти все артефакторы, кроме нескольких ребят, активно обсуждавших компьютерную игру. А до загона с белыми пушистиками добралось всего пять человек — наша учебная группа.

Общение с животными успокаивало, кролики откликались на ласку, им нравился груминг, даже к сложной с точки зрения доверия процедуре спиливания когтей они отнеслись благосклонно. Конечно, за здоровьем, кормлением и гигиеной животных следили специально нанятые люди, но Робин был прав, подчеркнув необходимость создания эмоциональной связи с питомцами.

Имя для крольчихи не придумывалось, пока я не услышала, что Луиза назвала свою Луной. Вспомнились Сейлор Мун и ее главный персонаж, Усаги Цукино, что в переводе означает лунный кролик. Об этом мне как-то рассказал Алекс. Его, лингвиста-востоковеда, специализирующегося на Японии, этот каламбур позабавил. Так моя крольчиха стала Сейли.

Она наслаждалась вычесыванием, блаженно подставляя спину. Робин, не мудрствуя лукаво, назвал свою животинку Девочкой и тоже получал удовольствие от общения с малышкой. Через каких-то полчаса весь негатив, вызванный несправедливым отношением к парню, притупился, но не забылся, нет. Я знала, что надо как-то обойти систему и помочь ему вывернуться. Для этого нужно было вызвать Робина на откровенность, потому что он явно знал, в чем дело, но пока не считал возможным просветить меня. Сложно винить его за нежелание говорить на личную тему, ведь мы знакомы меньше двух недель.

Домашние задания, реферат по шаманизму и небольшая тренировка по щитовым чарам, затеянная нашим факультетом, съели все воскресенье. После вылазки в город ярче ощущалась нехватка интернета и музыки. Я сочиняла письмо родным, Кора возилась с холодным фарфором, замешивала массу. Луиза изменила раскраскам для взрослых с пяльцами и вышивкой. Она до того обмолвилась, что результаты ее трудов так и остаются в альбоме. Особенно трудоемкие картинки она вешала в рамках, но все равно раскраски выглядели как-то непрезентабельно, поэтому Луиза, вдохновившись местными гобеленами, решила научиться вышивать. Получалось неплохо, и девушка была собой довольна.

Робин аккуратно переносил на тонкие дощечки рисунок будущей шкатулки, все очень тщательно размечал. Кое-где подправлял узор, и я, присмотревшись, поняла, что в некоторых местах вырезанные кусочки сами по себе словно являются частью орнамента. Такой креативный и щадящий по отношению к природному материалу подход мне очень импонировал.

Наблюдать за увлеченным работой Робином было приятно, спокойное сияние его ауры ласкало взгляд, тем больше мне хотелось найти объяснение необычной двухцветности энергетического кокона. Жаль, объемный том мне в этом пока не помогал. Зато я узнала много нового об истории аур вообще и нашла подтверждение своему интуитивно сделанному выводу. Род Робина, если судить по ауре цвета старинного золота, был очень древним.

Пожалуй, только один юмнет мог сравниться с Робином — Αдам Йонтах. Его аура тоже была золотой, выдавала принадлежность к древнему роду, но этим сходство и ограничивалось. В энергетике Αдама ощущался металл. Благородный, драгоценный и красивый металл. Он ассоциировался с коронами и скипетрами, был неуловимо властным. Золото Робина наводило на мысли об осенних деревьях, о мягком сиянии солнца и манило неизъяснимой, не поддающейся описанию лаской.