Книга Особенности современной артефакторики, страница 56 – Ольга Булгакова

Может быть, магистр Фойербах отличный специалист, но уважать такого человека лично у меня никак не получалось!

Во время ужина Робин немного пришел в себя, я изо всех сил старалась успокоиться. Мысленно повторяла, что школа — это не только преподаватели. Это и другие ученики, это факультет, а артефакторы за Робина заступались.

Мантра не помогала.

Я то и дело поглядывала на магистра Фойербаха, одиноко сидящего за преподавательским столом. На язык просились колкие фразы, так и подмывало пойти и высказать декану бойцов все, что я о нем думала.Я ужасно на него злилась, и меня от решительных и разрушительных действий удерживало только то, что этот преподаватель не сам по себе придумал травить Робина, а был частью системы. А систему скандалами не сломать.

Из-за злости я не чувствовала даже вкуса пищи, заставляла себя дышать ровно, а стук колотящегося сердца был громче разговоров за столом. Одно счастье, что я сидела с самого края рядом с Робином. Так остальные не видели, насколько я взбешена, а понять это по ауре могли очень немногие. В книге, которую я читала, подчеркивалось, что маги в большинстве своем видят лишь тоненький ареол ауры и то только, если заставят себя сконцентрироваться на этом цветном коконе энергии.

Я молчала, пыталась успокоиться и искренне считала, что успешно скрывала свои чувства, пока Робин не положил мне руку на запястье. Парень заглянул мне в глаза и чуть слышно сказал:

— Все хорошо. Правда.

— Как это может быть хорошо? — шепотом возразила я.

— То, что он придирается ко мне, мы знаем уже две недели. Ничего нового. А ты помогла мне пронести инструменты и материалы, — он чуть улыбнулся, явно желая подбодрить. — Я смогу сделать подарок сестре и выполню заказ. Это же отлично, так ведь?

Я выдохнула, стараясь подавить раздражение. Да, ситуация мерзкая, противная, но и Робин прав, потому что позитив в ней был.

— Да, это отлично, — тихо ответила я. — Жаль, что пришлось так выкручиваться.

— Результат важней, — заверил он. — Пойдем после ужина к кроликам? Их вычесывать надо, а мама сказала, если есть эмоциональная привязка, то заклинания действуют лучше. Говорит, поэтому свой, знакомый лекарь создает более сильные чары и лечит лучше, чем другие.

— Она правильно говорит. Я об этом читала, — чувствуя, как с каждым ударом сердца уходит озлобленность, кивнула я.

Дышать с каждой секундой становилось легче, болезненный обруч, сдавивший грудь, таял. Создалось четкое ощущение, что Робин применил какие-то чары, и я бы поверила в это, если бы не могла поклясться в том, что он не влиял на меня магией. Он просто понял, что со мной творится, осознал причину, а единственным волшебством были его сердечность и тепло ладони на моей руке.

Почему магистр Фойербах так невзлюбил его? По какому праву госпожа Φельд устроила обыск? Как можно было поступить столь низко с Робином,открытым и сопереживающим парнем?

— Лина, ты как своего кролика назовешь? Ты знаешь, что это крольчиха? — он явно пытался меня отвлечь, а эту реплику услышала Кора.

— Ой, я подумала, назову своего Облако. Белый, пушистый, невесомый — какое имя подойдет лучше? Хоть мальчику, хоть девочке, — просияла фея. — Жаль, сфотографировать нельзя. Его для этого нужно на поверхность вынести, а не дадут же.

— Я не задумывалась о кличке, — честно призналась я.