Книга Особенности современной артефакторики, страница 138 – Ольга Булгакова

— Департамент. Школа в ведении управления по несовершеннолетним магам.

— Людей подбирала госпожа Фельд? — догадалась я.

Он кивнул.

Одноразовые белые тапочки были мне чуть велики и норовили соскользнуть, приходилось идти медленней. Зато нашлось время подумать, и картина складывалась очень плохая для департамента и некоторых попечителей школы.

Нэлькштайны торговали артефактами. Но есть такие, которые нельзя купить в легальном магазине. Боевые амулеты, ловушки, отравляющие иглы, даже некоторые защитные артефакты уже вызвалибы слишком много вопросов и привлекли бы к покупателю интерес департамента. Это все товар для черного рынка. Как и травы с зельями, которым, конечно же, легко нашли бы применение Буркхарды, владевшие сетью магических аптек. В них, как и в легальных мастерских артефактов, официальный ассортимент был очень ограничен.

Но чтобы пользоваться долгие годы Юмной, где можно беспрепятственно и бесконтрольно делать все необходимое, этим двум семействам требовался покровитель от департамента. А госпожа Фельд до недавнего времени была чуть ли не единственной, кто знал ключ-формулу, открывающую ход в Юмну. Нужно бы выяснить, хорошо ли она умеет накладывать иллюзии. Если повезет, отец Робина найдет на мороках, скрывающих иcтинное состояние дел в оранжереях, отпечатки дара именно госпожи Φельд.

Хотя там наверняка поработали двое, а, может, и больше магов. Иллюзии были не только на зрительном уровне, но и на ментальном. Рядом с оранжереями создавалось четкое ощущение, что туда просто опасно заходить, ведь крыша может обвалиться в любой момент, кругом и так валяются осколки. Потому никто и не обнаружил раньше, что оранжереи вовсе не такие заброшенные, какими казались.

До общежития я добралась незамеченной, быстро привела себя в порядок и нагнала Робина по пути в большой зал. Я знала, что должна молчать, и до обеда считала, что мне великолепно удается скрывать тревогу и откровенный страх за маму Робина. Я свято в это верила, пока не услышала заданный шепотом вопрос:

— Ты взвинченная сегодня. Что случилось?

— Ничего, все хорошо, — протараторила я.

— Врунишка, — в голосе слышались ласка и настороженность, дыхание Робина чуть шевелило мои волосы, и хотелось рассказать правду, поделиться переживаниями. Мне стало бы легче. Мне. Но не ему. — У тебя ясновиденье, у меня чутье. Поэтому я чувствую, знаю, что что-то не так.

— Просто сегодня какой-то не мой день, — нарочито беспечно ответила я. — Бывает. Пройдет.

Его губы легко коснулись кожи у самого уха.

— Ты помнишь, что вместе — это вместе? Захочешь рассказать — я рядом и сделаю все, чтобы помочь.

— Я помню, — шепнула я и, не сдержавшись, обняла Робина.

Он прижимал меня к себе бережно, нежно, присущий ему древесный аромат успокаивал, а возможность спрятаться ото всех в руках любимого я считала высшим благом.

Магистр Донарт предупредил, что мне лучше посидеть вечером до восьми в библиотеке. Сказал, наш декан заглянет туда и расскажет новости, не отзывая меня от других артефакторов в башне. Целитель считал, не стоит привлекать лишнее внимание, и я была с ним полностью согласна. Но в библиотеке я, разумеется, ждала не одна, а с Робином, который присутствовал при разговоре. Поэтому моя благодарность магистру Клиому, раз пятнадцать подчеркнувшему, что я дала слово молчать и не имела права ничего никому рассказывать, была просто безмерной.