Книга Особенности современной артефакторики, страница 141 – Ольга Булгакова

За другим столом кто-то громко рассмеялся, я глянула в ту сторону и увидела Αдама, оживленно обсуждавшего что-то с девочками со своего факультета. Он ведь сказал, что без нас, без магов, Юмна и ее источник очень уязвимы. Проявляется это в нестабильности. Робин тоже говорил, что в окрестностях Юмны много магов, чтобы они могли расходовать ее энергию, забирать, как с электростанции. В Америках источники наверняка есть, а вот магов почти не осталось. Значит, энергию черпать некому.

Надо бы выяснить, в чем именно проявляется нестабильность и насколько это опасно.

Следующие два дня Юмну трясло. Один раз даже буквально! Когда подпольных артефакторов накрыли, их заготовки и сделанный товар остались без присмотра, нарушились условия хранения, а это привело к взрыву. К счастью, обвалилась только часть пустующего детского сада, пожар потушили быстро, никто не пострадал, но в подводном городе еще двое суток пахло дымом. Магистр Клиом на традиционном собрании в среду объяснил, что это связано с вентиляционными чарами купола.

— Поэтому в Юмне ограничено использование открытого огня. При приготовлении зелий и еды без него не обойтись, но для отопления и освещения используются кристаллы. Вы уже убедились в их эффективности, — декан жестом указал на лампы, которых в башне было много.

— Интересно, как ими пользуются немаги, — Кора окинула взглядом ближайший кристалл.

— С помощью адаптера, — охотно пояснил магистр. — Думаю, это слово лучше всего подходит. Адаптер — небольшая металлическая палочка, которую удобно носить на связке ключей. В нем, как в боевых артефактах восcтановления резерва, заключена магическая энергия. На нее кристаллы и откликаются.

Декан с удовольствием говорил о магии, очень живо обсуждал с каждым его успеxи и трудности, но отделывался лишь улыбкой и покачиванием головой,стоило спросить о расследовании.

После напряженной тренировки и серьезного расхода резерва у меня опять был сон-видение. Так я узнала, что магистр Крессен попала под подозрение. След ее дара нашли на закрытых мороками теплицах. Считать травницу преступницей лично мне было очень тяжело. Она производила впечатление хорошего человека и уроки вела замечательно, поэтому я радовалась, что от занятий ее не отстранили.

Короткий сон, в котором я наблюдала за работой Рихарда Штальцана, вернул моему желанию стать следователем былую привлекательность. Отец Робина в этом видении напоминал археолога, слой за слоем снимающего и анализирующего заклятия. Он описывал характеристики даров, наложивших их, и зачаровывал небольшие кристаллы так, чтобы они становились слепками магических следов.

Я задавалась вопросом, почему полицейский занимался не той теплицей, рядом с которой магистр Фойербах схлестнулся с неизвестными, а самой дальней, куда время от времени заходил всегда один и тот же человек, чтобы полить растения. Робин объяснил, что боевые заклинания разрушили части охранных плетений и иллюзий, поэтому следы считывать было бы стократ трудней. И так магический фон Юмны значительно замедлял расследование.

То, что работающая Юмна кому-то наверху сильно мешает, чувствовалось по всему. Госпожа Фельд, против которой пока не выдвигались официальные обвинения, приезжала с инспекцией и два дня появлялась на разных уроках, вклинивалась в процесс с уточняющими вопросами. Спрашивала у преподавателей-немагов, не делают ли они нам поблажек из-за того, что у нас повышенная нагрузка.