Книга Особенности современной артефакторики, страница 135 – Ольга Булгакова

— У нас товара на две партии. По понедельникам небольшая машинка приходит, так нам трех дней не хватит. Кто будет-то? — первый мужчина шелестел бумагой и, как мне было видно по тени, упаковывал что-то некрупное.

— Ты про нападение или про машину?

— Про бейсболистов, конечно! — резко отозвался первый. — На кой мне машина? Что пришлют, то и будет. Все равно детсадовский склад полон, пока не вывезут подчистую, работать не буду.

— Я тоже. Иначе взорвется к чертям…

Второй, кажется, задумался о хранении артефактов. Повисла пауза.

— Так кто? — нетерпеливо уточнил первый.

— Ларс, Кимми и с личным приветом от Кайля Хайко. Опытные ребята. Убить не убьют, но вырубят и поломают хорошо, надолго, — со знанием дела заверил второй.

— Она оборотень. Выносливей, — с сомнением протянул первый.

— На это рассчитывать нельзя, — твердо заявил второй. — Так убить можно, а это кобеля только обозлит. Придется надолго закрываться! Плакали тогда наши денежки, а я в отпуск собрался и квартиру еще одну присматриваю. Ты тоже, мне маклер сказала, ты с ней связывался.

- Αга, хочу на юге купить. Там промышленности больше, народу тоже, окупится быстрей.

— Лина, — в разговор вклинился ещё один голос. Спокойный, глубокий, знакомый… Мужчина вновь позвал меня, и я посмотрела на него.

Улыбка в серых глазах, сеточка морщин в уголках, мягкий свет кристалла подчеркнул красивый овал лица и широкий шрам на щеке.

— Йохан, — услышала я свой голос, увидела свою руку на обнаженном плече. Сообразила, что разбудила магистра и отпрянула: — О Господи…

— Так быстро меня еще не повышали, — усмехнулся магистр Фойербах. — С «Йохана» до «О Господи»за пять секунд. Обычно требуется немного больше времени и усилий. Вы часто ходите во сне?

Я отрицательно потряcла головой, щеки беспощадно жгло румянцем, голос осип, и то, что магистр держал меня за руку, удесятеряло смущение.

— Первый раз в жизни.

— Польщен тем, что вы пришли именно ко мне, — посмеивался он. — Вас можно отпустить? Падать и убегать не собираетесь?

Я снова тряхнула головой, и он выпустил мою руку, которую я тут же прижала к груди. Тогда же сообразила, что надела поверх пижамы халат, а вот о тапочках не подумала и стояла на мраморном полу босиком. Но мне было не до поисков коврика — магистр, которого я разбудила, потянулся к стулу у кровати, взял верхушку ночного костюма. Пока мужчина одевался, я, позабыв про все приличия, как завороженная смотрела на его шрамы. Не зря говорили, что он чудом выжил в той заварушке с оборотнями. Ему живот и грудь тогда раскроили ужасно!

Магистр проследил за направлением моего взгляда, хмыкнул:

— Главное, жив. Α без пляжа можно и обойтись. Есть другие виды отдыха.

— Простите, — прошелестела я, не зная, куда деть себя от стыда.

— Вас-то за что? Садитесь, — он указал на стоящую рядом кровать, и только тогда я поняла, что нахожусь в больничном крыле.

Эта прогулка во сне странно сказывалась на моем восприятии. Я все еще какой-то частью была в той сумрачной комнатке с заготовками для артефактов.

— И укройтесь, вы босиком. Наверняка замерзли, по полу дует, — в его голосе слышалось даже сочувствие, а раздражения из-за того, что разбудила, не было вовсе.

Никогда бы не подумала, что разговор с деканом бойцов может идти так по-домашнему, спокойно, в благожелательном тоне. А еще важней было стойкое чувство, что Йохан Фойербах обязательно поможет, что решение прийти к нему — самое правильное, которое я только могла принять.