Онлайн книга «Отрада»
|
— Не стану косу резать, — пробормотал он, плавно поднялся,подхватив Отраду на руки, и отнес к постели, уложив поверх разостланных на снопах одеял. В клети было темно, и тусклый свет лучины едва-едва рассеивал мрак вокруг них. Она резко выдохнула, когда Храбр, отодвинув в сторону воротник, принялся целовать ее шею и плечи. Его пальцы нетерпеливо сминали ткань, словно пытались порвать. Она скользнула ладонью ему под рубаху, коснулась поджарого, как у мальчишки, живота, и он содрогнулся от столь простой, незамысловатой ласки, и замер, вытянувшись тугой тетивой. Отрада почувствовала под пальцами неровную вязь нескольких рубцов: от кабана на ловите, от поединка с Перваном… Сама не ожидая от себя, Отрада потянулась и заставила Храбра стянуть с себя рубаху. Он отбросил ее в сторону, и теперь она могла видеть тугие мышцы на его руках и поджарый живот. Что-то бесконечно нежное, щемящее заполнило ее изнутри, и она порывисто прижалась к нему, кожа к коже, чувствуя щекой, как быстро бьется его сердце. Она принялась покрывать быстрыми, скользящими поцелуями его ключицы и плечи, грудь и живот, отчаянно пытаясь не разреветься от нахлынувших вдруг эмоций. Храбр уже развязывал поясок у нее на поневе, нетерпеливыми, ждаными движениями пытаясь выпростать из-под него рубаху, когда Отрада словно очнулась и замерла. “Я должна его разуть!” — вспомнила она и надавила, заставляя Храбра сесть на постель. Сама же опустилась рядом на земляной пол и сняла с него сапоги. Во взгляде Храбра мелькнуло что-то, но он ничего не сказал. Только потянул ее на себя, помогая подняться, и мягко уложил на пушистые меха. Когда пояс, поневы, наконец поддался, Отрада ощутила странную легкость. Храбр снял с нее рубаху, и света лучины ему было достаточно, чтобы разглядеть ее молочно-белую кожу, россыпь веснушек на плечах, напряженные соски и часто вздымавшуюся грудь. В голове Отрады мелькали обрывки разговоров с подружками, их жаркие шепотки, когда они болтали о самом сокровенном. Она вспоминала загадочные слова молодух, совсем недавно ставших женами, и то, как они стращали совсем юных дурех первой ночью с мужем… То, что происходило между ней и Храбром, не было похоже ни на что, о чем она прежде мыслила. Не было ни страха, ни боли, ни даже смущения, когда она замечала жадные взгляды, которыми жених обводил ее тело. Каким-то чутьем она понимала,что он медлил потому, что не хотел ее напугать, не хотел причинить боли, но Отрада ничего не боялась подле него. И медлить не хотела уже она. Храбр глухо пробормотал что-то, прикусив нежную кожу ее шеи. Низ живота налился приятной тяжестью, а тело особенно остро отзывалось на любое прикосновение. Отрада приподнялась на локтях, заглянула Храбру в глаза и заставила его перевернуться, оказавшись сверху. Он выглядел удивленным, но довольным, и она принялась медленно водить бедрами вперед и назад, пока не услышала негромкий, сдавленный стон и не почувствовала его возбуждение. Рваными, торопливыми движениями она развязала гашник у него на портках, и вдруг замерла в последний миг, растерявшись. Храбр поднялся, помогая их снять, и усадил ее к себе на колени. Она прогнулась, пока он водил ладонями по животу и ребрам, считая позвонки и вызывая сладкую дрожь. Когда Отрада вновь почувствовала спиной пушистые меха, она уже мало что понимала. По телу разливалось густое, горячее желание, и хотелось свести колени, чтобы самую малость его унять, но Храбр не позволял ей, и она чувствовала, как его пальцы скользят по ее бедрам, как поглаживают — нежно и бережно, и кто бы подумал, что руки, гнущие железные прутья, могут так касаться… |