Книга Вопреки. Том 4, страница 70 – Анна Бэй

– Потому что смотрю на тебя.

Он резко обернулся и посмотрел звериным взглядом.

– Я сниму портреты, если ты покажешь мне бельё. Не в коробке, а на себе.

Она развернулась в нему лицом и сложила руки на груди, хищно улыбаясь:

– Только портер Эвы ты повесишь внизу, там, где полагается висеть всем твоим родственникам. Тоже касается и Ирэн.

– А Ниэлин не прошла твой кастинг?

– Не прошла, но билет в ад за твоего сына я ей готова выписать.

– Ирэн по правилам не должна там висеть, – отстранённо произнёс он, – Там место только тем, кто продлевал поколения Блэквеллов… официальным путём, поэтому я и маму туда не вешаю.

– Тогда внеси поправки в эти ебучие правила. Все должны знать, что ты рождён Эвой Вэйнс, и что Ирэн была лупоглазой овечкой, судя по изображению, – бесстрастно заговорила Алиса, – Без шуток, Винсент. Тебе надо перестать держать своё прошлое в рамках этой комнаты. Ты – хозяин Мордвина, законный наследник и Верховная власть Сакраля. Если эти идиоты пикнут про количество твоих жён или происхождение твоей матери, то… – она ловким движением развязала пояс халата, открывая перед мужем вид на тёмно-фиолетовый атласный заниженный корсаж, который идеально сидел на её теле, а внизу болтались подвязки. Алиса игриво улыбнулась и закончила фразу, – …То их разразит гром и молния твоей мстительной третьей жены.

Слова, сказанные Алисой, тронули Блэквелла до глубины души. Они подняли его самые сокровенные страхи, которые он сам не мог признать, а она в два счёта проникла в самую глубь. И сделала это с таким изяществом и соблазном, что у него пропал дар речи. Он стоял и смотрел в её распахнутый халат открыв рот и дивился чудесному зрелищу. Всё сидело идеально, и он даже представить не мог, что этот цвет может так идти женщине.

– Чего ждёшь? – игриво спросила Алиса, а он сделал шаг к ней на встречу и протянул было руку, чтобы прикоснуться к ней, но получил шлепок по ладони, – Винсент, уговор был только показать тебе. Я показала, а ты посмотрел. Бегом снимай портреты! – она цокнула и развернулась обратно к зеркалу, снова привстала на носочки и начала наносить бальзам для губ.

Блэквелл покорно пошёл выполнять команду, зачарованный своей женой. Сняв три портрета, один из которых был перевёрнут к стене изображением, он спрятал их в гардеробную, а потом вернулсяк Алисе.

– Как ты это делаешь? – тихо спросил он.

– Что именно? Ведь тебя явно не уроки мэйкапа заинтересовали? – она хитро посмотрела на него.

– Манипулируешь мной… – хмуро ответил он, а потом уже улыбаясь прибавил, – Бельё мне не нравится.

– Что!? – возмутилась она и нахмурилась.

– Сними, я его верну.

– Чёрта с два, я тебе его не отдам!

– Почему?

– Во-первых, ты врёшь, у тебя полотенце едва держится на бёдрах, – она немного смутилась, – А во-вторых, это бельё мне нравится! Оно… настоящее, – последние слова она произнесла себе под нос почти шёпотом.

– Что значит «настоящее»? Конечно настоящее…

– Да забудь.

– Я оставлю его тебе, если объяснишься.

Но Алиса не хотела объясняться, она отошла в гардеробную и начала расстёгивать крючки корсажа.

– Алиса, ты что делаешь!?

– Снимаю. Ты так сказал.

– Я сказал тебе объясниться. И до сих пор жду объяснений, – он скрестил руки на груди и вскинул брови, в ожидании. Он видел, как Алиса нервничает и хмурит брови, знал это выражение лица: она скрывала что-то, стыдилась, – Ты с места не двинешься, пока не скажешь в чём причина.