Книга Двуликие. Игра на опережение-2, страница 101 – Анна Шнайдер

Наследника захлестнуло жаркой волной, и видимо, с Дин произошло то же самое — она сильнее стиснула его ладонь и придвинулась ближе, прижалась сбоку, положила голову на плечо.

— Я заберу вас через шесть часов. Если захотите есть или пить, попросите академию. Хотя вряд ли у вас будет на это время… — Она фыркнула, подняла бокал, будто произносила тост, отсалютовала им — и исчезла, оставив после себя только лёгкий аромат весенней зелени.

— Без пяти двенадцать, — шепнула Дин наследнику на ухо. — Часы на каминной полке показывают. Как думаешь, нам хватит времени?

— Издеваешься? — выдохнул Дамир, оборачиваясь и подхватывая девушку на руки. Она хихикнула и провела ладонями по его плечам. Глаза Дин возбуждённо блестели, из голубых превратившись почти в жёлтые, как иногда случалось с Эмирин, когда она волновалась. Хотя Дин вовсе не выглядела взволнованной — скорее, она была в нетерпении.

— Нет. Я же не знаю, вдруг ты спать планируешь?

— Планирую. — Дамир осторожно положил Дин на кровать и улыбнулся, когда она облизнула губы и потянулась к нему. — Но сильно позже…

Целуя её, мягкую, сладкую и податливую, наследник чувствовал себя абсолютно счастливым. Пусть это только до утра… но они с Дин используют каждую подаренную секунду.

«Спасибо тебе, дядя Велдон».

Шайна Тарс

В зале памяти оказалось темно, как в норе у крота, и несколько я минут я сидела на полу, глубоко дыша и пытаясь справиться с подкатившей к горлу тошнотой. Было мерзко, словно я наелась чужих соплей, хотелось хорошенько вымыться, а губы и вовсе щёткой потереть, чтобы не осталось ни следа от поцелуя Коула. Гадость, какая же невыносимая гадость! И это — мой первый поцелуй!

Я всхлипнула от обиды и вытерла невольно покатившиеся из глаз слёзы. Я никогда не мечтала о чём-то особенном, как в романтических историях о любви, но и не могла остаться равнодушной к тому, что меня поцеловали насильно. Я чувствовала себя ребёнком, которому обещали конфетку, а вместо неё подарили фантик с уличной грязью, и рот теперь полон отвратительно горького песка…

Продолжая размазывать слёзы по лицу, я поднялась, огляделась и увидела в двух шагах от себя портальное зеркало. Несмотря на почти полнейшую темноту, его поверхность маняще серебрилась, будто наполненная изнутри лунным светом.

Переносясь сюда, я не собиралась идти к Норду — не настолько расстроенной и заплаканной, по крайней мере. Это был жест неожиданности и отчаяния. Но сейчас, глядя на переливающуюся молочным светом поверхность зеркала, я ощутила безумную тягу шагнуть туда и оказаться в императорской библиотеке. Чувство было настолько острым, что причиняло почти физическую боль. И несколько секунд я ещё стояла, сжимая ладони в кулаки и пытаясь справиться с собой, но потом всёже сдалась и запрыгнула в зеркало.

Я думала, в библиотеке будет так же темно, как в зале памяти, но ошиблась — Норд ждал меня с зажжённым светом, пусть неярким, но он отлично позволял рассмотреть моё заплаканное лицо и красные глаза.

— Шани! — воскликнул хранитель, вскакивая с кресла и стаскивая с колен Хель. — Что случилось?

В его голосе было столько беспокойства, что обида вспыхнула с новой силой, и я, позорно искривив губы, жалобно всхлипнула, заливаясь слезами.

— Дарида, — пробормотал Норд, подбегая ко мне, обнял и начал поглаживать по спине, утешая, — я-то думал, ты будешь радостной, всё-таки бал… Что случилось, хорошая моя? Такое платье у тебя, ты в нём очень красивая, но почему-то плачешь. Что такое?