Онлайн книга «Мастер и Жаворонок»
|
– Привет. Ларк не улыбается. С разочарованной гримасой она опускает маску и поднимает на лоб защитные очки. Судя по лицу, девушка надеялась, что по дороге я сдохну. – Привет. Собака вскакивает и щерится, упираясь мощными лапами в пол. Если дать правильную команду, – а Ларк явно жаждет ее произнести, – пес вцепится мне в глотку. – Лежать! Собака, злобно фыркнув, шумно валится на пол, подбирая под себя лапы. – Это что за зверь? – спрашиваю я у Ларк. Тварь сверлит меня недобрым взглядом. – Называется собака. – Что за порода? – Американская акита. – Какая-то она… неправильная, – говорю я, глядя на кривые лапы, согнутые под очень странным углом. – Это акита. Они все такие. – И как ее звать? – Это мальчик. Бентли. – Бентли? – насмешливо фыркаю я. – Дай угадаю: в честь машины, которую ты разбила перед «Эскалейдом»? Ларк, бросив на меня странный взгляд, отворачивается и кладет ладони на столик. – В честь Бентли Битэма. Пес протяжно вздыхает, будто слышит эти слова не в первый раз и они до смерти ему надоели. – Орнитолога и альпиниста. Он взобрался на Эверест в 1924 году. Отчим часто рассказывал, как этот человек спустился со скалы на веревке, чтобы сфотографировать гнездо олуш. Говорят, камера весила едва ли не больше его самого. – Он фанат, да? – спрашиваю я, и когда Ларк бросает на меня вопросительный взгляд, улыбаюсь. – Твой отец. Он любит птиц? – Да. И как ты догадался? – с явным сарказмом произносит Ларк. – Когда ты нас познакомишь? Предупреди заранее, я захвачубинокль и корм для птиц. У Фионна, кажется, оставался пакетик. Ларк качает головой, стряхивая с поверхности столика пыль. Она молчит, и я прохожу вглубь комнаты, обойдя собаку стороной. Здесь, судя по всему, располагается мастерская. В углу – запечатанные банки с эпоксидной смолой, на железном столе – инструменты, свернутая в рулоны ткань и коробки с фурнитурой. Гвозди. Шурупы. Проволока для рукоделия: золотистая, серебряная, медная, розовая. Банки с краской, покрытые радугой засохших брызг. И блестки… Пузырьки, флакончики и коробочки всех возможных цветов и оттенков. Больше всего – золотых. – Любишь блестяшки, да? – спрашиваю я, беря в руки баночку со звездочками. Блестки пересыпаются, прилипая к стенкам. – Ты пришел поиздеваться? – Я пришел обсудить планы на будущее. Нужно поговорить. С чего начнем? – Я ставлю баночку на место и достаю из-под стола железный табурет. Усаживаюсь лицом к Ларк, расстегиваю пряжку на поясе и нанизываю на палец металлическое кольцо, вытягивая полоску грубой кожи. – Уж ясно не с того, чтобы раздеваться. – Как скажешь, герцогиня, – с ухмылкой говорю я и подмигиваю, после чего достаю из кармана нож и принимаюсь водить острием по коже, затачивая полированную сталь. – Нет, если серьезно… С чего начнем? Давай не будем корчить из себя глупых принцесс, а займемся делом. Ларк искоса на меня смотрит. Я чувствую на себе жгучий взгляд: он скользит по лицу, по рукам с татуировками и по новехонькому обручальному кольцу на пальце. – Видимо, ты не зря заговорил о знакомстве с родителями. Надо представить тебя в новом статусе, пока они тебя не прирезали и не спалили в ближайшей печке. – А не слишком ли ты преувеличиваешь? Ларк пожимает плечами. – По словам тетушки Этель, они давно хотят от тебя избавиться. – Ты про ту милую старушку, которая нас благословила? Серьезно? |