Книга Жнец и Воробей, страница 129 – Бринн Уивер

В день отъезда получаю письмо с картой Рыцаря Жезлов. Он пишет, что знает о моём отъезде. Что эта карта означает путешествия, и ему интересно, куда я направляюсь. Хочет узнать про мои любимые места. Пишет, как жаль, что он не рядом и не может поговорить обо всём. «Наверное, ты бы откидывала чёлку со лба, вспоминая лучшие места. А потом твои глаза бы засверкали, когда ты говорила о них». Я пишу в ответ, что мне и думать долго не надо. «Моё любимое место — это больница в Хартфорде, в Небраске. Интересно, как там все поживают? Нейт до сих пор дерётся в амбаре у «Кровавых братьев»? А Сандра и «Швейные сестры» связали секс-качели? И почему мы не организовали из них кавер-группу? «Швейные сестры» и вязаные крючком сувениры для «Кровавых братьев» — это была бы бомба! Я бы точно что-нибудь купила! Скучаю по Хартфорду», — пишу я в письме. «Но больше всего на свете я скучаю по тебе…»

Запечатываю письмо и плачу до самого утра. А наутро мы отправляемся в Арчер-Сити.

Дорога недолгая. Первые переезды обычно короткие, чтобы отладить работу с новыми сотрудниками, старым оборудованием и приноровиться после зимней паузы. Нам нужно несколько недель, чтобы войти в нужный ритм. Мы тратимпару дней на обустройство и репетиции, устраиваем дополнительное шоу. И вот, в день демонтажа, когда я уже собираюсь содрать с себя грязную и потную одежду и залезть в душ, кто-то стучит в дверь.

— Доставка почты, — говорит Баз, когда я открываю дверь, и он сует мне конверт. Сердце бешено колотится. Я тянусь к письму, но Баз отдёргивает руку. — Это любовные письма от того парня, который приезжал к тебе, когда тот придурок споткнулся о забор и сдох?

— Не твоё дело, — отвечаю я. Хватаюсь за дверь и пытаюсь выхватить конверт, но он дразнит меня. В конце концов, мне удаётся вырвать письмо, но, думаю, он поддался.

— Никогда не видел, чтобы тебе приходили письма во время гастролей, — говорит Баз с мягкой улыбкой, глядя на меня. И он прав. Некоторые ребята получают пересылку от сторонних сервисов, или забирают письма у друзей и родственников по дороге. Но я никогда так не делала. Не было необходимости. — Как мило. Видимо, этот парниша очень тебя любит.

Баз отдаёт честь, засовывает руки в карманы и уходит, насвистывая «La Vie en Rose». У меня, наверное, глупая улыбка на лице, хорошо, что он не оглядывается.

Я не думала, что он напишет снова, но теперь, когда письмо у меня в руках, чувствую одновременно облегчение и волнение. Сажусь за стол и аккуратно вскрываю конверт специальным ножом, который купила в феврале.

Дорогая Хаос,

Если мои расчёты верны, ты сейчас на первой остановке. Надеюсь, всё прошло отлично. Я так и не признался тебе, что приезжал в Эли после инцидента. Не хотел выглядеть каким-то странным преследователем. Хотя, наверное, рассказывать об этом год спустя в своём четырнадцатом письме, написанном в тайном месте и отправленном через подпольную почту, — это и есть настоящее преследование. Наверное, мне вообще не стоило беспокоиться, что ты увидишь меня в зале.

Думаю, Колесницы многое для тебя значит. Подозреваю, она часто появляется в твоих раскладах, учитывая, сколько ты путешествуешь. Он и мне подходит. Я проехал тринадцать часов, чтобы увидеть, как ты выступаешь в этой клетке. Жутко за тебя переживал. Знаю, ты профессионал, но я просто хотел быть рядом на всякий случай. Но всё прошло идеально. Ты была великолепна. Выехала из клетки, сняла шлем и подняла его над головой. Ты выглядела такой крутой! И я тобой очень гордился.