Книга Черная овечка, страница 51 – Бринн Уивер, Алекса Харлоу

— Убегаешь? — спрашиваю я, останавливаясь у перил и стараясь держаться подальше, протягивая ей напиток. — Гроув с тоником, правильно?

Бриа пронзает меня одним из тех долгих, нервирующих взглядов, которые не выдают ни одной из ее мыслей, принимает напиток с благодарственным кивком. Я замечаю, что она не меняет своей позы, чтобы соответствовать моей. Она не делает никаких жестов, чтобы поприветствовать меня или оттолкнуть. Все скрыто под непроницаемыми слоями. Я хочу пробить их молотком.

— От чего мне убегать? — спрашивает она.

Я пожимаю плечами и улыбаюсь ей с ямочками на щеках, что, кажется, приводит ее в бешенство, судя по тому, как сужаются ее глаза.

— От светских бесед. Политических позерств. Социального конформизма. Или просто от рукастого хипстер-лесоруба.

Слабая улыбка пробегает по губам Брии, когда она вертит белый цветок между пальцами.

— Говорит твидовый-профессор-хипстер, переодевшийся в бунтаря, — взгляд Брии опускается на мою кожаную куртку, цветок все еще крутится в ее руке, когда она задумчиво делает глоток своего напитка. — Социальный конформизм^[7], — вторит она, уклоняясь от темы. — Разве я не… соответствую ему?

— Не знаю. Соответствуешь?

— Нет. Не так, как вы, — взгляд Брии перехватывает мой, темный, всепоглощающий иполный тайн. Ее интерес к моему ответу кажется искренним, хотя я чувствую в нем и нотку злобы. — Или же нет, доктор Каплан? Может быть, все это иллюзия. Может быть, вам нравится следовать правилам для вида и нарушать их, когда никто не наблюдает.

Тускнеющий свет сумерек скрывает румянец, вспыхивающий на моей шее. Я делаю глоток своего напитка, размытое тепло опьянения придает смелости, я подхожу ближе к Бриа.

— Как думаешь, какие правила я бы нарушил?

Бриа издает низкий смешок, который вырывается из глубины ее груди.

— Я не знаю, скажите сами?

Мой член напрягается под джинсами. Мне до боли хочется оттолкнуть ее назад спиной к стене, прошептать все правила, которые я хотел бы нарушить вместе с ней. Я хочу провести руками по ее телу. Я хочу знать, мокрая ли ее киска, ощутить сладкий, горячий вкус ее возбуждения.

Сглатываю, крепче сжимая стакан.

— Ты знала об уходе доктора Уэллса на пенсию, — говорю я вместо этого. Бриа отводит взгляд, коротко кивает. — Ты ведь не собиралась встречаться с ним по поводу кураторства, да?

— Верно. Только для того, чтобы стать его ассистентом на занятиях по парапсихологии.

Я прокручиваю в голове разговор в кабинете, пытаясь вспомнить точные слова Брии. Она не солгала, но теперь я понимаю, что она воспользовалась возможностью оценить, насколько искренним я был как в своих извинениях, так и в комментариях, которые я сделал о ее проекте. Если бы мне на самом деле было плевать, я бы не умолял ее держаться подальше от Уэллса.

— Мой дядя знаком с доктором Уэллсом, — говорит Бриа, прежде чем у меня появляется возможность продолжить расспросы. Она выглядит задумчивой, когда подносит цветок к носу и вдыхает аромат. — Я узнала все раньше, чем другие. Но я правда не стала бы зацикливаться на вас. Есть и другие варианты.

Я прислоняюсь к перилам и наклоняю свой бокал с одной стороны на другую, звон кубика льда заполняет тишину.

— Я рад, что ты будешь с Флетчер.

Бриа поднимает на меня взгляд, и по ее лицу пробегает тень гнева. Не тот беспросветный, подавленный гнев, который я видел в ней раньше. Нет, этот горит как сигнальная ракета, прежде чем погаснуть. Это больше похоже на… голодание. Она сглатывает, кивает один раз, прежде чем отвести взгляд. А затем выражение ее лица меняется, и все аккуратно возвращается на свои места, как будто волна толькочто начисто смыла ее мысли. Она осушает свой бокал и выпрямляется.